Книга Поцелуй предателя, страница 84 – Эрин Бити

Алекс оперся о каменную колонну в конце подъемного моста, и Сальвии показалось, что ее спутник сейчас снова потеряет сознание, но тут он открыл глаза:

– Ты это слышала?

– Что?

Словно отвечая на ее вопрос, вокруг стен зазвучали трубы.

– Подмоги ждать слишком рано. – Алекс попытался подняться на ноги. – Всем войти в крепость!

Кассек уже звал людей. Когда опустили решетку и подняли мост, за стеной показалась дюжина всадников. Они остановились, глядя на гору тлеющих тел и на флаги Деморы, развевавшиеся на стенах. Капрал Каменщик подбежал с донесением:

– Их сотни, сэр. Подходят с юга и запада, пешком.

– Даже и не думай, – остановил Кассек Алекса, когда тот попытался двинуться к наружной стене. – Я сам разберусь. – Алекс с благодарностью кивнул товарищу. – Думаю, я смогу убедить их отступить. Но и мы должны быть готовы к этому.

– Кто сейчас их возглавляет? – спросила Сальвия.

– С ними может быть граф, – ответил Алекс. – И это, должно быть, армия, которую им удалось собрать.

– Скажи им, что д'Амиран мертв.

– Я передам это всадникам, – пожал плечами Кассек. – Но не уверен, что это заставит войско повернуть назад. Чем ближе они подходят, тем меньше им хочется возвращаться.

– Вывесите тело д'Амирана снаружи крепости, – приказал Алекс. – Кажется, это был его любимый способ объясняться с бывшими соратниками. Уверен, они поймут.

* * *

На пятый день Алекс прогуливался по саду, пытаясь убедить Сальвию, что чувствует себя хорошо и может отправиться в дозор, когда караул возвестил о прибытии всадников.

– Думаешь, они вернулись? – встревоженно спросила она, пока они шли через внутренние ворота.

В прошлый раз войска постепенно разошлись через два дня после того, как окружили крепость, но все были обеспокоены и ожидали, что солдаты перегруппируются и вернутся. Но тут раздался сигнал: все чисто.

– Глазам не верю, – сказал Алекс спустя двадцать минут, когда увидел своего отца во главе группы всадников, въезжавшей в крепость.

Сальвия пошла за Алексом и остановилась в нескольких шагах позади него, когда он замер, чтобы отдать честь генералу и формально передать ему руководство крепостью. Генерал Квинн рассматривал разрушенный двор с удивлением:

– Подозреваю, меня ждет увлекательный рапорт.

– Разумеется, сэр, – кивнул Алекс. – Но сперва я попрошу вас последовать за мной в часовню.

– В часовню? – сухо ответил отец. – Но зачем?

Алекс не смог выговорить это, но отец прочел все на его лице.

– Чарли? – прошептал генерал.

Алекс кивнул.

– Отведи меня к нему.

Генерал молча шагал рядом с сыном, пока они не оказались в часовне. Алекс остановился у входа, позволив отцу пройти последние несколько шагов в одиночестве и остановиться перед самым маленьким из трех гробов. У самого Алекса больше не осталось слез. Лишь на третью ночь он смог рассказать Сальвии о последних часах жизни брата, а потом его трижды вывернуло, и он плакал несколько часов. Сальвия все это время обнимала его и утешала. Она позаботилась о теле Чарли: обмыла и одела его, а также срезала прядь его волос – для матери.

Теперь Сальвия вышла вперед.

– Я могу открыть для вас гроб, сэр, – предложила она.

Генерал впервые внимательно посмотрел на нее. На ней было простое шерстяное платье, а песочного цвета волосы она заплела в косу. Отеки почти сошли с лица, но яркие синяки и порез на лбу удивили генерала. Он повернулся к гробу и положил руку на его крышку:

– Нет, благодарю вас, миледи. Я хотел бы запомнить его живым.

Сальвия кивнула и отступила, но Алекс взял ее за руку и снова потянул вперед:

– Отец, это Сальвия Птицеловка.

Она закусила губу и покраснела. Взгляд генерала скользнул по их сплетенным пальцам.

– Я хотел бы услышать донесение сейчас, капитан.

Алекс повел отца в башню, в зал, который когда-то давно был главным и в котором они теперь проводили стратегические собрания. Дамы теперь занимали комнаты наверху, а большинство солдат спало в больничном крыле внизу. Отец шагал по комнате, пока Алекс сидел в кресле, разминая левую руку и стараясь примириться с идеей, что ему и впрямь предстоит длительное восстановление. Он целый час потратил на рассказ о том, что же случилось в замке, и объяснил, что успешным завершением операции они обязаны Сальвии.

Когда Алекс закончил, отец объяснил все, что в это время происходило на юге.

– Караван невест из Тасмета исчез спустя неделю после того, как вы ушли. Я понял: произошло что-то неладное, но подумал, что все дело в южном перевале. Мы отправили целый полк в Джован, и граф исчез как раз тогда, когда от вас перестали приходить вести. Я опасался худшего.

– Поэтому вы были уже на полпути сюда, когда разлилась река?

Отец недовольно фыркнул:

– Терпение не всегда добродетель. – Он помолчал. – Я горжусь тобой, сын.

– Это не только моя заслуга.

– Ты это уже говорил. Но я знаю тебя. – Генерал оперся кулаками о стол. – Тебе пришлось принимать сложные решения.

Алекс сглотнул. Отец даже не знал насколько. И никогда не узнает. Издевательства д'Амирана Алекс не стал включать в свое донесение. Ведь в конце концов они оказались ложью от начала до конца. Но было кое-что, о чем он все-таки хотел спросить.

– Герцог сказал кое-что интересное перед смертью. О тебе и матери.

– В самом деле? – удивился отец. – И что же?

– Он сказал, что ты отнял ее у него.

Генерал сел напротив сына, не сказав ни слова.

– Как все было на самом деле?

Отец уставился на свои руки:

– Мать рассказывала тебе, что ее выбрали претенденткой на Конкордиум?

– Не припомню такого. Я и не думал об этом, ведь я родился за год до Конкордиума, а не годом позже.

– Так вот, она была кандидаткой, и уверяю тебя, она никому не была обещана.

Генерал помолчал, а затем продолжил:

– Мы встретились на праздновании помолвки ее сестры и короля. Вокруг твоей матери тоже было много суеты – из-за ее родословной и из-за связи с королевской семьей ее считали наиболее желанной парой на предстоявшем Конкордиуме.

Это удивило Алекса.

– Я не знал, что вы познакомились раньше. Думал, ваш брак был чисто политическим решением, тем более что он состоялся в год, когда Конкордиум не проводили.

Отец пожал плечами:

– Многие так думали. И нас это устраивало.

– Но это было не так?