Онлайн книга «Годсгрейв»
|
– Сколько вы хотите? Сирота прищурился. – А сколько у тебя есть? – Два священника? Привратник посмотрел по сторонам улицы и кивнул. – Тогда давай их сюда. Мия вытащила кошелек и подкинула каждому из привратников по железной монете. Те исчезли в их карманах быстрее, чем укурок исчезает в дыме в день выплаты жалованья. Мия уставилась на парочку, подняв брови. – Ну-у? – Сегодня сюда нельзя, – сказал Сирота. – Таких, как вы, не обслуживаем, – поддержал Широкий. Привратники расступились, чтобы пропустить еще одну группу гуляк (которые несли уличный указатель и немного встревоженную овцу), попутно пожелав им хорошего вечера. Все вновь прибывшие были мужчинами. Мельком заглянув в заведение, Мия заметила, что внутри все до единого посетители тоже мужчины. И где-то в ее голове на нее снизошло Озарение и сняло перед ней шляпу. – А-а-а-а, – протянула она. – Ве-е-е-ерно. – Верно, – кивнул Широкий. Сирота почесал подбородок и задумчиво кивнул. – Ну, тогда… – сказала Мия. – …Что тогда? – Тогда могу я получить обратно свои деньги? – спросила девушка. – Ты в этом ужасна, – ответил Широкий. – Просто кошмар, – поддакнул Сирота. Мия надулась. – Мистер Добряк сказал, что я совершенствуюсь. – Кем бы ни был этот Мистер Добряк, он гребаный лжец. Привратники синхронно сложили руки, как парочка танцоров. Мия вздохнула. – Доброй вам неночи, любезные джентльмены. И, поклонившись, вышла обратно под дождь. – Не произноси ни одного гребаного слова, – предупредила она Мистера Добряка. Девушка сидела на крыше напротив заведения и смотрела на балкон на четвертом этаже. Не-кот устроился рядом и вилял хвостом. – …Учитывая, как прошло твое детство, неудивительно, что тебе не хватает навыков общения с людьми… – Ни одного. Гребаного. Слова. – …Мяу… – …Строго говоря, это все равно слово… – прорычала Эклипс. – Да, – Мия предостерегающе подняла палец. – Услышу еще хоть одно и официально внесу твое имя в «Книгу Обидчиков». Мистер Добряк поднял полупрозрачную лапу и прижал ее к месту, где у него должен был находиться рот. С неба по-прежнему лил теплый дождь, капая в лицо Мии. Джессамина закончила привязывать длинный шелковый трос к железному крюку и покорно передала другой его конец своему Клинку. – Не забудь про карту, – предупредила рыжая. – И дождись, пока я спущусь на улицу, прежде чем перебираться на крышу. Никто не поднимет глаз, пока будет смотреть на меня. – Я знаю. В конце концов, это была моя идея, Джесс. – А эти штаны – тоже твоя идея? – Джессамина окинула Мию оценивающим взглядом. – Поскольку они определенно не делают чести твоей заднице. – Ой, прекрати, а то я лопну от смеха. – Как и тво… – Как и мои штаны? – Мия закатила глаза. – Да-да, браво, ми донна. – Я буду ждать твоего возвращения на крыше. И попытайся не умереть, лады? Я буду очень разочарована, если ты умрешь не от моей руки. Мия показала костяшки. Рыжая усмехнулась и без дальнейших оскорблений начала спускаться по лестнице. Толпа поредела из-за дождя, но из «Корма» по-прежнему выходили люди; другие плелись домой после веселой неночи. Мия наблюдала, как Джессамина топает по улице, направляясь прямиком к юноше, который только что вышел из дома удовольствий. – Ах ты ублю-ю-юдок! – закричала она, обвинительно тыча пальцем ему в лицо. – А? – удивленно заморгал тот. – Ты говорил, что пойдешь к брату! – продолжала орать Джессамина. – Но вот ты здесь, пьешь и трахаешься со шлюхами за моей спиной! Джентльмен недоуменно нахмурился. – Ми донна, я… – Не доннкай мне тут! – Джесс шагнула ближе, выпуская пар. – Вот какой пример ты подаешь нашему сыну? О, пресвятые Четыре Дочери, почему я не прислушалась к словам матери? А ведь она предупреждала меня о тебе! Гуляки и привратники браавов внимательно прислушивались к уничижительной тираде Джесс; паренек, на которого она набросилась, не успевал даже слово вставить. И поскольку все взгляды были обращены на обиженную возлюбленную и ее пьяного кавалера, Мия воспользовалась своим шансом. Закинув кошку на расстояние в пять метров, она зацепилась ею за кованные железные перила и крепко привязала трос. Мия находилась в четырех этажах над землей. Если она упадет, ее размажет по всей мостовой, а ведь перила были скользкими из-за дождя. Тем не менее, быстро, как ртуть, она шагнула в пустоту между зданиями и начала осторожно красться вперед. Бесстрашная. Добравшись до крыши борделя рядом с «Кормом», она выглянула из-за дымоходной трубы и совсем не удивилась, обнаружив возле двери на чердак двух несчастных браавов, стоявших под одним зонтом. Мия была уверена, что могла бы с легкостью устранить охранников белым чудно-стеклом из мешка – если бы она кинула аркимические сферы к ногам мужчин, те бы выпустили достаточно большое облачко «синкопы», чтобы охранники мгновенно потеряли сознание. Но чудно-стекло взрывалось с довольно громким хлопком, а шум мог поднять тревогу. – …Мффглмм… – пробубнил Мистер Добряк. – Что? – …Он сказал «мффглмм»… – Дочери, ладно, ладно, можешь говорить. Не-кот прокашлялся. – …Где комната Донны?.. Эклипс кивнула на угловые окна на верхнем этаже. Они были зашторены и не давали ни намека на то, что происходило за ними. – …Когда я смотрела в последний раз, с ней было пятеро мужчин… – Мне не нравится идея врываться туда вслепую, – пробормотала Мия. – И есть вероятность, что карты там еще нет. – …Может, начнешь с притона черниломанов, поднимешься наверх и спрячешься, пока карта не прибудет?.. – Звучит подозрительно похоже на план. Мия спустилась на узкий выступ третьего этажа борделя и прыгнула сквозь пелену дождя на балкон «Собачьего корма». Выждав пару секунд, чтобы прислушаться к звукам внутри, заглянула в замочную скважину двери в спальню. На кровати с балдахином спали вповалку четверо мужчин разной степени обнаженности, на мехах рядом с ними валялись пустые чернильные иглы. Для всего мира они были мертвы. |