Онлайн книга «У любви нет голоса, или Охота на Лизу»
|
– Так ты слышишь?! Она сердито кивнула. – А разве так бывает? Вот урод! Бывает – не бывает! Лиза болезненно поморщилась. – Ладно, пойдем кофе пить, – кажется, извиняться он не собирался. Да и с какой стати ему извиняться?! Это она должна извиняться, в ножки кланяться за спасенную жизнь. А она фыркает, характер показывает… Обида и раздражение прошли, уступили место раскаянию. Лиза смущенно улыбнулась своему спасителю, стерла ладошкой остатки пыли, демонстрируя покорность и послушание. Легостаев понимающе улыбнулся, поскреб щетину и неожиданно сказал: – Ты меня прости за ненормальную. Я не хотел тебя обижать. Кухня была просторная. Даже слишком просторная для одного человека. Хотя с чего она решила, что он живет один? Пока хозяин разливал кофе, Лиза украдкой осмотрелась. Нет, не чувствуется тут присутствия женщины. Во всяком случае постоянного присутствия. Впрочем, ей-то какое дело? Она здесь транзитом. Сейчас попьет кофе, поблагодарит его за радушие и пойдет куда глаза глядят… – Сахар не клал, – сказал Легостаев, ставя перед ней чашку с дымящимся кофе. Лиза благодарно кивнула, после вчерашнего происшествия она еще очень не скоро сможет пить сладкий кофе. – Есть хочешь? Сделать бутерброд? – спросил он, усаживаясь напротив, локтем отодвигая включенный ноутбук подальше от края стола. Есть не хотелось. От одной только мысли о еде подкатывала тошнота. Наверное, она позеленела очень красноречиво, потому что Легостаев посмотрел на нее со смесью жалости и раздражения. Наверное, испугался за свой надраенный до зеркального блеска пол. Лиза успокаивающе махнула рукой – мол, все в порядке, отхлебнула кофе. Кофе был очень вкусный, маслянисто-черный. Чудо, а не кофе! Ободренная Лиза отважилась на конфету. Конфета тоже оказалась вкусной, шоколадной, с благородной горчинкой. – Может, теперь расскажешь, что с тобой приключилось? – спросил Легостаев, когда она отодвинула опустевшую чашку. – Любопытство, понимаешь ли, гложет мою журналистскую натуру. Так он журналист?! Лиза впервые видела журналиста, да еще московского. – Кстати, меня зовут Максим. Можно просто Макс. Просто Макс – красивое имя для парня с обложки. Он – с обложки, стильный, самоуверенный, а она – в халате с чужого плеча… И под халатом – ничего… «Где моя одежда?» – На батарее сохнет. Я вчера как-то об этом не подумал, развесил только сегодня утром. Она еще сырая, так что придется тебе пока так… «А белье?» – А белье где-то в комнате. Не помню точно, куда его засунул, – он снова улыбнулся улыбкой Казановы. Или это ей просто так показалось? – Но, если хочешь, могу поискать. Лиза протестующе махнула рукой. Не хватало еще, чтобы он искал ее белье! Сама найдет. – Ну так что с тобой приключилось? «Долгая история». – Ничего, до понедельника я совершенно свободен. Ты пока пиши сочинение на тему «Как я провела вчерашний день», а мне нужно сделать один звонок. Лора к телефону не подходила, видно, разгневалась не на шутку. Ох, не миновать ему расплаты… Макс вернулся в кухню. Его ночная гостья с сосредоточенным лицом барабанила по клавиатуре ноутбука. К слову, очень быстро барабанила, профессионально. На Макса она внимания не обращала – ушла в себя. Он посмотрел в окно на орудовавшего здоровенной деревянной лопатой дворника Васильича, вернулся к столу, уселся, подпер подбородок кулаком, посмотрел на девчонку. Лиза – красивое имя, царское. Ему всегда нравились такие имена: Елизавета, Екатерина, Анна, Мария… Эта Лиза на царицу походила мало. И даже на царевну не тянула, но, в принципе, была симпатичной. Вот только характер у нее, похоже, не сахар. «У меня стопроцентный слух». Макс чуть слышно хмыкнул. Девчонка оторвалась от ноутбука, посмотрела вопросительно своими крапчато-каштановыми глазами. – Не отвлекайся, – посоветовал он. Она кивнула и снова уткнулась в комп. …А еще она скромница. Вон как разнервничалась, когда узнала, как именно он ее «размораживал»: покраснела, побледнела, оскорбилась. А он, честно говоря, и не помнит, какая она была там, в ванне. Некогда ему было ее рассматривать. А жаль, все равно ведь его теперь подозревают во всех смертных грехах. Пока Макс думал об упущенных возможностях, его гостья отодвинула ноутбук, деликатно похлопала ладошкой по столу, привлекая его внимание. – Что, написала? Она кивнула, пододвинула к нему компьютер. Макс уселся поудобнее, углубился в чтение. Авария, кома, немота, Интернет – переписка с несуществующей Эвелин, поездка в Москву «на консультацию», странные мужики, наркотики в чашке с кофе, побег, эпохальная встреча с ним, Максом Легостаевым… Да, история стара как мир. Наивная провинциалка, Всемирная паутина, огни большого города, банда сутенеров, ловящих в сети вот таких доверчивых дур. Кстати, девчонка, похоже, так и не врубилась, что с ней на самом деле приключилось. Макс потер подбородок, посмотрел на Лизу. Она, оказывается, тоже на него смотрела, можно сказать, глаз не отрывала. Ох, и не понравился ему ее взгляд! В ее взгляде была надежда. И на что, интересно, она надеется? А еще точнее – на кого? На него?! Вот это зря. Он уже и так сделал для нее больше, чем собирался. – Кинули тебя, Лиза, – сказал Макс. – Кинули, как последнюю дуру. Ты что, криминальные новости не смотришь? Это же стандартная комбинация – пригласить в Москву провинциалку, желательно молодую, по возможности симпатичную, не слишком сообразительную, а главное – одинокую. Наобещать ей золотые горы, а потом продать в какой-нибудь бордель. При словах «не слишком сообразительную» девчонка обиженно фыркнула, а при слове «бордель» побелела как полотно, потянулась к ноутбуку: «А Эвелин?! А профессор Полянский?! Я же проверяла в Интернете – есть такой врач, и клиника у него своя есть, и консультирует он по двадцатым числам!» Макс скептически усмехнулся, закатил глаза: – Хорошо, предположим, что профессор Полянский на самом деле существует. Только, даю голову на отсечение, он слыхом не слыхивал о какой-то там Лизе. «А Эвелин?» – А Эвелин – это пустое место. «Но я видела ее фото!» – Ты что, на самом деле такая дура?! – разозлился он. – Фото можно прислать любое, и легенду можно придумать, какую пожелаешь. Они же специально шарят по форумам, на которых пасутся вот такие, как ты… – Он хотел сказать «идиотки», но промолчал. – Считай, что ты вообще родилась в рубашке! Это просто чудо, что дурь на тебя подействовала не сразу, что у тебя не снесло крышу и сохранилась возможность двигаться. Убежала, осталась жива – радуйся! Лиза, послушай дружеского совета – собирай вещички и отчаливай на родину. Нечего тебе здесь делать, такой… доверчивой. |