Онлайн книга «Время черной луны»
Что там говорил Анатолий Маркович о дурной наследственности? Кажется, он не исключал, что ее отец душевнобольной. Анатолий Маркович не ошибся – на дне черных, как сажа, глаз незнакомца затаилось самое настоящее безумие. И она дочь безумца… Предсказать, как будет разворачиваться генетическая программа дальше, нетрудно. Воздуха в легких совсем не осталось, всматриваясь в снимок двадцатисемилетней давности, Лия даже перестала дышать. Пронзительный взгляд незнакомца не отпускал, забирая остатки сил… Кукла смотрит…. В эбонитовых глазах страх и неверие. Теперь, когда он много ближе, связь сильнее, но все равно без проводника недостаточно сильна. Он может ощущать, но не может видеть. Лунная девочка прячется за сизым облаком, из-за которого долетают лишь отголоски мыслей, обрывки эмоций. Девочка его тоже чувствует. Чувствует и боится. Глупая бедная девочка. Она ничего не понимает. Кукла плачет, уворачивается от его пальцев. Кукла устала бояться. Уже скоро. Нужно только найти проводник. А пока спи, Лунная девочка… Пальцы разжались сами собой. Снимок с тихим шуршанием спланировал на пол. Лия вздрогнула и открыла глаза. Что это было? Сон или очередной провал в памяти? И голова кружится, а в голове голос: «Спи, Лунная девочка». Она послушалась и уснула? Вот так просто взяла и провалилась в черное небытие? А кого она послушалась?.. Снимок лежал картинкой вниз, чтобы дотронуться до него, пришлось сделать над собой усилие. Дотронуться получилось, и даже поднять с пола, но вот перевернуть лицевой стороной, духу уже не хватило. От одной только мысли, что придется снова встретиться с пронзительным взглядом незнакомца, к горлу подступала тошнота. Лия обязательно посмотрит на снимок, и не один раз, но не сейчас. На сегодня с нее довольно. Так и не переворачивая фотографию, Лия сунула ее в пустой конверт. Может быть, удастся поговорить с мамой. Вдруг мама найдет в себе силы помочь единственному ребенку. А помощь Лие очень нужна, что-то страшное происходит в ее жизни, что-то страшное происходит с ней самой, и она должна узнать, что же именно. * * * Дверь в кабинет старшего следователя Горейко была гостеприимно распахнута. – Можно? – Монгол постучал костяшками пальцев по дверному косяку и, не дожидаясь приглашения, вошел. – Добрый день, Александр Владимирович, быстро вы управились, – Горейко кивнул на придвинутый вплотную к его рабочему столу стул и предложил: – Присаживайтесь. Выглядел он сегодня еще краше, чем во время их прошлой встречи. Наверное, по случаю внезапно наступившей жары, которая заставила его отказаться от строгого костюма с галстуком и переоблачиться в льняной пиджак. Верхняя пуговица белоснежной рубашки была расстегнута, являя миру тонкую цыплячью шею со следами порезов от бритвы. Надо же, такой большой мальчик, усы вон отрастил, а бриться до сих пор не научился. – Адам Семенович, у меня мало времени, – Монгол выразительно посмотрел на часы. – Понимаю, понимаю, – Горейко сочувствующе улыбнулся, – а я вас надолго не задержу, господин Сиротин. – Прекрасно! Так что вы хотели мне сообщить? – Одну секундочку. – Следователь плеснул в стакан воды из кувшина, залпом выпил, краешком носового платка деликатно промокнул усы – аристократ хренов. – Жарко сегодня, не находите? – Нахожу, – Монгол кивнул. – Так что там новенького по делу нашей пироманки? – Есть новенькое, можете не сомневаться. Минувшей ночью обнаружен еще один хм… – следователь откашлялся, – труп и уже знакомый нам с вами феномен. – О каком феномене идет речь, позвольте полюбопытствовать. – Феномен, подобный которому мы наблюдали в старом парке. – То есть феномен выжженной земли? – уточнил Монгол. – Да, он самый! – обрадовался Горейко. – Только на сей раз не в парке, а в одном из микрорайонов города. Да вы, господин Сиротин, должны знать, вы как раз в этом районе обитаете. Там такой пустырь есть. Мерзкое место, я вам скажу. Практически в центре цивилизации настоящая зона. Надеюсь, вы Тарковского смотрели, Александр Владимирович? – Горейко вопросительно приподнял брови. – И Тарковского смотрел, и Стругацких читал, и даже имею представление, о каком именно пустыре идет речь, – Монгол растянул губы в вежливой улыбке. – Ой, как приятно пообщаться с эрудированным человеком! А то вокруг, знаете ли, сплошные… – следователь Горейко выразительно развел руками. Монгол понимающе покивав головой, спросил: – Так что там не так с этим пустырем? – Да все. Начать с того, что два дня назад аборигены обнаружили в самом его центре пятачок выжженной земли. – Большой? – Да немаленький, десять метров в диаметре. Сначала решили, что появился он из-за грозы. Если помните, в ту ночь гроза была, молнии с неба так и сыпались. Вполне логично, что пожар случился из-за молнии. – Вполне, – согласился Монгол. – Но подобная версия не выдерживает никакой критики. – Горейко вальяжно откинулся на спинку стула, посмотрел снисходительно: – А знаете, почему? Монгол не знал, но его не покидала уверенность, что собеседник ему обязательно все объяснит. – Да потому что, как и в предыдущем случае, след от пожарища имеет форму идеально ровной окружности. – И камни небось поплавились? – Монгол поморщился, чувствуя, как с затылка прямо за шиворот стекает капля пота. Эх, бедно живут служители Фемиды, не могут на кондиционеры заработать. – И камни поплавились, и повышенный радиационный фон присутствует. – А что с трупом? Вы ж говорите, что феномен случился два дня назад, а труп обнаружили только вчера. Где ж он был все это время? – Так там же и был! Только чуть поодаль. Там кусты дикой малины кругом, вот он в кустах и лежал. Его вчера местные ребятишки нашли. – И кто убит? Вы уже знаете, товарищ следователь? – Знаем, – Горейко кивнул. – Гражданин Супончик Евгений Андреевич, тысяча девятьсот семидесятого года рождения. Этот самый гражданин Супончик, не имея постоянной прописки, проживал там же, на пустыре. – Иными словами, бомжевал? – Бомжевал, разбойничал по мелочи, несколько раз привлекался за хулиганство и нарушение общественного порядка, пока скоропостижно не скончался от разрыва восходящего отдела аорты. – Вот я вам сейчас покажусь циничным, товарищ следователь, но что такого подозрительного в скоропостижной смерти какого-то маргинала? Я ж так понимаю, он не только разбоем, он еще и водочкой баловался, а может, еще и ацетон нюхал. – Баловался алкоголем, ваша правда, господин Сиротин, – не стал отрицать Горейко. |