Книга Небеса в бездне, страница 22 – Эдриенн Янг

Если бы я была дома, то мы с Майрой наверняка занимались бы тем же самым, тренируя силу и боевые навыки для следующего сезона сражений или на случай любой другой опасности, которая могла нависнуть над Хайлли. Каждое утро мы проводили на рыбацких лодках, а днем тренировались на склоне холма. К тому времени, как сойдет снег и я выберусь из Фелы, у меня наверняка не хватит сил даже на то, чтобы взмахнуть мечом. У меня незаурядные способности к боевым искусствам, и даже, если я была моложе, превосходила в умениях других воинов Аска. Но когда вернусь обратно к фьорду, придется начинать все заново.

Вскоре в дом вошел Ири. Он уселся у огня и тоже принялся помогать нам, переворачивая зерна на камне, чтобы лучше прожарить их. Он заметил, что мы с Халвардом разговариваем, и уголки его губ тронула улыбка.

– Скажи, а все Аска похожи на вас с Ири? – Халвард перевел взгляд с меня на Ири.

Я обернулась к Ири.

– Некоторые. Мы все выглядим по-разному, как и Рики.

– Как же вы отличаете своих людей от наших, когда сражаетесь?

– Иногда это бывает невозможно. – Я бросила взгляд на Ири, надеясь, что он понял намек.

И он понял. Он посмотрел на меня, и его лицо помрачнело.

– Броня Аска сделана из красной кожи с бронзовыми пряжками. Рики используют коричневую кожу и железо, – ответил он.

Халвард соскользнул со стола и взял у меня ложку, чтобы помешать рыбу в котелке над огнем.

– Обещаю не убивать тебя, если когда-нибудь мы встретимся в бою. – Он перестал мешать и посмотрел на меня.

Я уставилась на него, не в силах сдержать улыбку. Попыталась представить Халварда на поле боя и вдруг подумала о том, сколько ему еще суждено прожить на этом свете. Через пять лет он станет достаточно взрослым, чтобы сражаться. Но в нем чувствовалась какая-то мягкость. Нечто, что могло помешать ему в бою. Я подумала о том, как бы поступила, встреть я его там, на поле сражения.

Моя улыбка погасла, и я проглотила подкативший к горлу ком.

Я расставила на столе миски, а затем взяла свою и устроилась на табуретке в углу. Ири взял четвертую миску и перелил содержимое обратно в котелок.

– Фиске ушел.

– А куда? – Халвард выглядел разочарованным.

Ири склонился над миской, отправляя в рот большой кусок.

– Проверять сети.

Я крепче стиснула ложку, и мое сердце сжалось. Если Фиске проверял сети, значит, здесь поблизости была река. А реки текут с гор в долину, а оттуда к морю. Если мне удастся найти реку, я найду дорогу домой.

В дом вошла Инге и, поставив на пол большую корзину, снова вышла наружу.

– Ири, ты должен помочь Керлингу дойти до дома.

Он вышел из дома и направился по тропинке к мужчине с длинной светлой бородой, который стоял рядом с беременной женщиной. Я подумала, что это, скорее всего, та женщина, о которой они говорили раньше, – Гайда. Мужчина обхватил ее за плечо, пытаясь сохранить равновесие. Ири подошел к ним и подставил мужчине другое плечо. Втроем они медленно заковыляли к дому.

– Как хорошо, что вы вышли! – улыбнулась Инге и подвинулась, чтобы Ири и Керлинг смогли пройти внутрь.

Керлинг уперся взглядом в пол, его лицо перекосилось от боли, а на лбу блестели капли пота. У него отсутствовала половина ноги, и штанина была подвязана к колену. Мне доводилось и раньше такое видеть. Возможно, удар топора или неудачное падение, которое привело к серьезному перелому. Это могло быть и заражение крови.

Женщина вошла в дом и встала рядом с Керлингом. Когда она положила руки ему на плечи, он стряхнул их и опустился на край скамьи, вытянув свою искалеченную ногу на сиденье. Инге села рядом и медленно развязала подвернутую штанину, а затем закатала ее наверх, обнажив красную, опухшую кожу, сморщенную от множества зигзагообразных швов.

– Ири, приготовь компресс. – Она наклонилась, чтобы осмотреть рану, а Ири принялся за работу, сняв котелок с огня и достав с полки большую деревянную коробку с лекарственными травами.

– Как ты себя чувствуешь? – Она заглянула в лицо Керлинга.

Он посмотрел ей в глаза, вцепившись руками в ногу.

– Как обрубок человека.

Инге перевела взгляд на Гайду, которая опустила глаза в пол.

– Не представляю, как ты сумел выжить после такого ранения. Тора была к тебе благосклонна.

Керлинг уставился в огонь.

– Или прокляла меня.

Ири снял ткань с миски с кипящей водой, глядя на Керлинга. А Гайда посмотрела на меня. В ее ненавидящих глазах застыли слезы, она изо всех сил стиснула зубы. Я взяла развернутые куски ткани, лежавшие на другом конце стола, и уселась к огню, аккуратно сворачивая их и складывая на коленях. Спиной я ощущала обжигающий взгляд Гайды.

Ири забинтовал ногу Керлинга и помог ему подняться. Когда они вышли из дома, Инге ласково прижала ладони к животу Гайды.

– Уже совсем скоро.

Гайда промолчала, но ее лицо стало печальным, уголки губ опустились вниз.

– Я буду с тобой. Здесь нет ничего страшного. – Инге улыбнулась.

Но это была неправда, и если об этом знала даже я, то уж Гайда знала точно. Женщина с такой же легкостью могла погибнуть во время родов, как и на поле боя. А по лицу Гайды было понятно, что она не понаслышке знает об этом сражении.

– Он больше не хочет этого ребенка, – прошептала она.

Инге вздохнула:

– Почему ты так думаешь?

Гайда погладила живот:

– Он вообще больше ничего не хочет.

Инге выглянула наружу, туда, где Керлинг и Ири ковыляли по заснеженной тропинке к дому. Но не успела она ответить, как Гайда отвернулась и, ни слова не говоря, вышла из дома.

Инге стояла в дверях, глядя ей вслед. В ее глазах застыла грусть, она напряженно поджала губы. Раньше в Хайлли мне доводилось видеть, как раненые теряли волю к жизни. Вероятно, она тоже видела такое.

Инге откашлялась.

– Ты когда-нибудь крошила чеснок? – Закрыв дверь, она закатала рукава.

– Немного, – ответила я. – Для готовки. – Я увидела, как она сняла с полки большую корзину, наполненную мелкими чесночными головками.

И поставила передо мной на стол большую каменную ступку с пестиком.

– Будем очищать чеснок и молоть в ступе. А затем сложим на хранение в бутылки. – Когда она положила на стол железный кухонный нож, у меня непроизвольно дернулась рука. – Я очищаю, а ты перемалываешь в ступе. – На ее губах промелькнула усмешка. Конечно, она ни за что не доверила бы мне нож. – Сколько тебе лет, Элин?

Я пыталась разгадать выражение ее лица, но она не отрывала глаз от работы. Впервые за все это время она назвала меня по имени. И мне это не понравилось.