Книга Квантовая ночь, страница 54 – Роберт Дж. Сойер

– Замечательно, – сказала, улыбаясь, Виктория.

Она вынула квантовый камертон из его поролонового ложа и передала его Кайле; металлическая рукоятка отозвалась в руке холодом. Дейл, одетый в стильную серую рубашку, шептал молитву; его татуированная рука крепко сжимала при этом спинку стула. Кайла коснулась лба Джил раздвоенной частью камертона и сдвинула вперёд красный переключатель на рукоятке.

Ничего не произошло. Вообще-то даже если камертон восстановил суперпозицию, это не означало, что Джил немедленно очнётся: сейчас она могла попросту спать. Однако монитор Виктории не показал никаких изменений.

Кайла глубоко вдохнула и повернула камертон, поменяв зубцы местами, как она сделала с Тревисом. Но ничего не изменилось. Дисплей по-прежнему не показывал никаких всплесков.

Конечно, с Тревисом условия были другими; здесь работал сам синхротрон и масса другого оборудования. Но к этому дню коллеги Виктории уже много раз применяли камертон к образцам материалов, лежащим под пучком, и он работал как полагается, создавая в материале квантовую суперпозицию. И да, Кайла вернётся в заведение вместе с Джил и попытается сделать это там, но…

Но сердцем она чувствовала, что ничего не получится, и, глядя на Дейла, этого сурового, покрытого татуировками фермера, у которого струились по щекам слёзы, она чувствовала себя хуже некуда.

– Мне так жаль, – сказала она. Она искала другие слова, которые могла бы сказать, надеясь найти такие, что утешили бы его, к примеру, что по крайней мере не стало хуже, но…

Но Дейл её опередил, повернувшись к доктору Амстердаму, и, когда он закончил говорить, она поняла, что стало гораздо, гораздо хуже.

– До сегодняшнего дня, – сказал он, – я всегда считал, что она где-то там, в глубине. Всегда думал, что она слышит, как я с ней разговариваю. Всегда думал, что однажды она вернётся, но… – Он махнул рукой в сторону монитора и проклятой линии на нём: – Но она умерла, правда? Её не стало много лет назад. – Он вытер ладонью нос; рукав рубашки задрался, обнажив новый участок вытатуированной лозы. – Пришла пора её отпустить.

* * *

Я вышел на свой балкон на третьем этаже и стал смотреть на Ред-Ривер. Между моим домом и рекой располагалась зелёная полоса с несколькими столиками для пикника. Было темно, и, пока над парком на противоположном берегу реки поднимался узкий полумесяц, я успел прихлопнуть несколько первых комаров – каждый год они появлялись чуть раньше. Пока я там стоял, два человека пробежали трусцой на север и, немного погодя, двое других пробежали на юг. Эф-зэ? Психопаты? «Быстрые»? Кто знает.

Я вернулся в гостиную и плюхнулся обратно на диван. Стены у меня были цвета сельдерея; это был не мой выбор – они уже были такими, когда я здесь поселился. Я пялился в их мягкую зелень, размышляя…

…и, должно быть, потерял счёт времени, потому что мои размышления были прерваны «та-та-да-бррм» входящего звонка Скайпа. Кайла собиралась позвонить мне около десяти вечера, после того как уложит Райан спать; я и не знал, что уже так поздно. Я поспешил к компьютеру и щёлкнул по кнопке приёма звонка.

Она была в своей гостиной; на ней был простой коричневый топ, рыжие волосы убраны назад. Она выглядела печальной, и, я думаю, то же самое она подумала обо мне, потому что мы одновременно спросили:

– Что случилось?

И это по крайней мере заставило нас улыбнуться, пусть и невесело.

– Ладно, – сказал я. – Давай ты первая.

Она описала свою попытку оживить одного из пациентов из того же «Учреждения долгосрочного ухода». Я молча слушал.

– Не понимаю, – сказала она в конце, – и Вики тоже не понимает. Почему квантовый камертон восстановил суперпозицию у моего брата, но не у миссис Хокинс?

Я приподнял плечи и поёрзал на диване, затем немного повернул лэптоп, чтобы снова оказаться в поле зрения камеры.

– Не знаю. Что-то у твоего брата было по-другому. Почему я очнулся через несколько минут, после того как Менно вышиб меня в кому, а твой брат провёл в ней почти двадцать лет? Да, каждый мозг уникален, но было бы неплохо узнать, почему реакция Тревиса так отличалась от моей и от той женщины.

– Я ужасно себя чувствую, – сказала Кайла. – Я дала её мужу надежду. Она никак не отреагировала, когда мы снова попытались пробудить её по возвращении в заведение. Её муж собирается встретиться с адвокатом и оформить бумаги, для того чтобы её перестали кормить.

– Ох, – тихо сказал я, не заостряя внимания на том, что такой шаг был бы совершенно оправдан с точки зрения утилитаризма.

– Я понимаю, – сказала Кайла, – она мертва уже много лет – с самого дня аварии. И всё же…

– Да уж.

– Ладно. – Она склонила голову набок. Позади неё я видел стол и книжные шкафы в её столовой. – А у тебя как день прошёл? – спросила она.

Я на секунду задумался, о чём говорят в конце дня нормальные пары, и слегка позавидовал им.

– Не знаю, следила ли ты за новостями, но…

– Да?

– Сегодня вынесли вердикт по делу Девина Беккера.

– О! Нет, я не слышала. И?..

– Его приговорили к казни.

– Ох.

– Так что мне не удалось убедить присяжных, что психопатия – смягчающее обстоятельство.

– Ну, после… – Она замолкла. Несомненно, она собиралась сказать, что, после того как окружной прокурор порвал меня в клочки на свидетельской скамье, это неудивительно, но облекать это в слова было ни к чему – её вскинутых бровей оказалось достаточно.

Я кивнул:

– Да уж. Законы Джорджии содержат множество положений о применении казни, когда жертва – коп или охранник тюрьмы; насчёт случаев, когда это убийца, там ничего нет. Однако закон гласит, что казнь может применяться, если жертва была подвергнута пыткам, и… в общем, ты наверняка смотрела видео из Саваннской тюрьмы.

– Да.

Я испустил долгий хриплый вздох, она сделала то же практически одновременно со мной.

– Ладно, – сказал я. – Поздно уже – по крайней мере тут у нас. А у меня завтра лекция в девять утра.

– Ну давай, – ответила Кайла, глядя на меня с компьютерного экрана. – Сладких снов, малыш.

– Тебе тоже, – сказал я.

Но я сомневался, что сегодня кто-то из нас вообще сможет заснуть.

29

За моим домом был небольшой стрип-молл, расположенный перпендикулярно реке. Он состоял поровну из интересных мне магазинов («Бест Бай, Бест Бай» ^[82]) и неинтересных («Игрушки для нас» ^[83], «Петлэнд» ^[84]). Но тут также была «Подземка», где можно было приобрести приличный веганский сэндвич и салат, за которыми я и зашёл сюда сегодня утром, и «Долларама», в которой продавали «Виннипег фри пресс»; если там не было очереди, я часто заскакивал туда, чтобы купить свежий номер. Сегодня очереди не было, и я направился домой с газетой в одной руке и салатом в другой.