Онлайн книга «Квантовая ночь»
|
– Знаешь, кто сейчас живёт в Саскатуне? – Кайла Гурон, – ответил Менно. – Ты рассказывал. – Не только Кайла, – сказал я. – Её брат тоже. Тревис. Едва слышное: – Ох. – Кайла наконец сказала ему правду: что он был Q2 и что он впал в кому из-за внешнего воздействия, а ей потом удалось его оживить как Q3. – О! – Ага. Когда Кайла сказала, что он был квантовым психопатом, Тревис ответил: «Ну да, я всегда знал, что малость не в своём уме». – Что? – переспросил Менно. – А-а! Смышлёный парнишка. – Это да – хотя он уже далеко не «парнишка». Однако она не сказала ему, что было причиной его впадения в кому. О подробностях она умолчала. – Хорошо. – Пауза. – Как у него дела? – Лучше с каждым днём. Он по-прежнему передвигается в основном на самоходном инвалидном кресле, но физиотерапия делает своё дело. Он уже ест обычную еду, челюстные мышцы восстанавливаются. На прошлой неделе впервые ел стейк. Даже мне было радостно видеть. – Э-э… это хорошо, я… я рад, что он поправляется. – Ага. – Я позволил ещё одному километру асфальта уйти под колёса, затем сказал: – Послушай, я помню, что ты говорил о «дилемме заключённого», но… – Но у меня все шансы очень скоро встретиться с создателем, верно? – Ну… да. И в общем, я подумал… может, тебе было бы интересно увидеться с Тревисом? – Едва произнеся это неуклюжее предложение, я мысленно дал себе пинка за то, что сказал «увидеться» слепому человеку. Однако Менно кивнул: – Да. Если он не против. Просить прощения – это очень по-христиански, и это мой последний шанс, правда ведь? * * * И мы поехали дальше, и я позвонил домой Ребекке. Она взяла трубку и радостно меня поприветствовала – никаких признаков того, что дочь ей рассказала о разрыве со мной. Я объяснил Ребекке, что еду в Саскатун в компании человека, который знал Тревиса в 2000-м и начале 2001-го, и спросил, можно ли нам к ней заехать поздороваться. Она передала трубку Тревису, я объяснил ситуацию уже ему, и его ответ прозвучал так: – Уоркентин, без балды? Конечно. Везите его сюда. * * * Нам предстоял ещё довольно дальний путь – а как сказал Уоркентин, пришло время поговорить о многих вещах. Он познакомил меня с деталями экспериментов проекта «Ясность», а я рассказал ему более подробно об открытиях Кайлы и Виктории в области квантовых состояний сознания. Однако в начале каждого часа я на пять минут включал «Си-би-си». Когда мы въезжали в Саскатун, ведущая выпуска новостей мрачным голосом сообщила: – Открытые военные действия начались между Россией и США. Российская подлодка «Петрозаводск» в канадских водах моря Бофорта к северу от Тактояктука сегодня днём предположительно торпедировала и потопила американский эсминец «Пол Гамильтон» с экипажем из двухсот восьмидесяти… После этого остаток пути мы с Менно провели в молчании; я привёз его прямо к Ребекке. У меня совершенно вылетело из головы, что там может оказаться Райан, – но так оно и вышло; Кайла намертво застряла в пробках, вызванных новыми беспорядками. Когда мы вошли, Райан восторженно взвизгнула, увидав немецкую овчарку. – О-о-о! А как его зовут? – Её, – поправил Менно. – Пакс. Ребекка, всегда ревностно относившаяся к порядку в доме, поморщилась, и я осознал, что должен был предупредить её заранее о том, что Менно сопровождает собака. – Можно её погладить? – спросила Райан. – Это особенная собака, – сказал Менно. – Она будет довольна, только когда доставит меня туда, куда мне нужно. Но после этого я сниму с неё поводок, она поймёт, что теперь она не на службе, и тогда её можно будет погладить. Райан, похоже, была заинтригована этими объяснениями, но Ребекка сказала: – Дело к вечеру, а Тревис всё ещё быстро устаёт. В доме Ребекки из прихожей вели вверх три ступени – причина, по которой Тревис до сих пор к нам не присоединился. Мы поднялись по ним вслед за скачущей Райан. Короткий коридор выводил в гостиную; в нём по левую сторону была дверь в ванную, а по правую – в графическую студию Ребекки, которую теперь переоборудовали для Тревиса. – Дайте мне секунду, – сказал я. Я вошёл к нему в комнату один и закрыл за собой выкрашенную белой краской дверь. – Тревис, – сказал я. – Приехал профессор Уоркентин. Я хотел тебя предупредить. Он слепой. Тревис взглянул на меня. Твёрдая пища творила чудеса: его лицо заметно округлилось с тех пор, как я последний раз его видел. – Вот как, – сказал он без всяких эмоций. Но потом кивнул: – О’кей, попроси его войти. Мне нужно ему кое-что сказать. – Он подъехал на своём инвалидном кресле на полметра и добавил: – Наедине. * * * Драме, на которую Тревис надеялся, не суждено было произойти. Ему хотелось сцены «Посмотри на меня!», хотелось увидеть, как у потрясённого Менно отвисает челюсть при виде того, во что превратился когда-то подающий надежды атлет. Но Менно просто стоял, словно явившаяся к Магомету гора. – Здравствуйте, профессор, – сказал Тревис. – Пожалуйста, зови меня Менно. У Тревиса были собственные планы; из своего пребывания в состоянии Q2 он помнил, что всегда давал оппоненту первым раскрыть свои козыри. – По словам Джима, вы хотели что-то мне сказать. – Да. – Черты лица Менно изменились, словно он мучительно подбирал верные слова, но потом, слегка пожав плечами, он сказал лишь: – Прошу прощения. – За что? – Ну, видишь ли, ты впал в кому в результате эксперимента, который проводили мы с Домиником Адлером, и потом… – Я помню, – сказал Тревис. Менно наклонил голову набок. – Но Джим говорил, что ты не помнишь день, когда мы тебя отключили. – Я солгал, – ответил Тревис и тоже едва заметно пожал плечами, а потом с помощью рычажков откатил своё кресло немного назад. – Старые привычки быстро не уходят. – Но… – Это было моё первое импульсивное решение за столько лет. Вам рассказали про всю эту чушь с Q1-Q2-Q3? – Да. – А что Джим рассказал обо мне? – Что ты был Q2, но пришёл в себя Q3. – Да, точно. А о себе? – Что он изначально был Q3, а затем очнулся в первый раз как Q1. – Ага, именно так. А он вам рассказал про воспоминания и прочее? Про способы индексирования? Менно кивнул. – Так вот, мне сестра тоже всё объяснила. Когда Джим сменил квантовое состояние, он также сменил метод индексирования: с вербального на визуальный. А вот я – нет: взрослые Q2 и Q3 индексируют воспоминания вербально, если только они не аутисты определённого типа. Так что в моём случае ничего не изменилось. Я хорошо помнил, как пришёл в вашу лабораторию и надел тот гадский шлем. Я знал, что вы в ответе за это. |