Книга Коллекционер чудес, страница 62 – Лариса Петровичева

Он подумал, что, возможно, имеет смысл отказаться от карьеры и денег. Надо взять и уехать к морю, провести остаток жизни в красивом доме с белыми колоннами, по утрам ловить рыбу с причала и не думать ни о зле, ни о том, что злу надо противостоять. Из этого противостояния все равно не выходит ничего хорошего, хоть ты голову разбей.

«Меня всю жизнь учили убивать. Делать живое неживым, — вспомнил он слова, которые сказал Аурике после того, как она нашла ящик с коллекцией. — А быть сволочью я научился сам. Это оказалось трудно, но я справился». Может, пришла пора измениться? Он не знал. Он не мог сказать точно.

Дерек сидел за столом, смотрел на контейнер с тем, что осталось от Манипулятора, и слушал, как за окном шумят люди и хлопают фейерверки. Новый год и избавление от чудовища — есть что отпраздновать.

Когда дверь скрипнула, открываясь, и в кабинет скользнула Аурика, уже поздно было что-то прятать. Увидев контейнер, она остановилась так резко, словно на полной скорости налетела на невидимую преграду. Ее бледное лицо посерело. Дерек молчал — сказать ему было нечего. Наконец Аурика овладела собой и, сделав несколько шагов, опустилась в кресло возле стола.

— Тебе надо отдыхать, — произнес Дерек, задумчиво крутя в руках стекляшку. По губам Аурики скользнула нервная усмешка, и девушка выдохнула:

— Так вот в чем дело… В пополнении коллекции.

Дерек вздохнул. Устало положил контейнер на стол.

— Когда Вангейнский мятеж был завершен, — произнес он, — я нашел в штабе Амикуса его детей. Старшую дочь и сына. Мейерн был так уверен в победе, что не счел нужным вывезти их из города. И Юлия тогда предложила сделать с ней все, что я сочту нужным, лишь бы Миша был жив.

Аурика ахнула. Нервно прижала пальцы к губам. Дерек смотрел на нее и видел темную комнату, огромное зеркало на стене и в отражении — себя, запачканного кровью врагов.

— Я вот задумался… Если б я тогда убил их, ничего этого не случилось бы. Все эти девушки остались бы живы. Но нам не дано знать последствий наших поступков и бездействия, к счастью это или нет, не знаю. Манипулятор больше никого не убьет и никого не использует в своих целях.

— Выброси это, — негромко попросила Аурика и кивнула в сторону раскрытого ящика с коллекцией. — Вот это все, Дерек. Просто возьми и выброси. Нельзя жить на кладбище. Это неправильно.

Дерек не мог с ней не согласиться. И не мог принять ее правоту.

— Себя-то я не выброшу, — усмехнулся он. — Все это — моя история, мой пройденный путь. Это я, и это во мне.

Несколько минут Аурика молчала.

— Я некромант, — наконец сказала она. — Когда я тебе надоем, ты тоже снимешь с меня кожу? Как с Веры Эшвуд?

Это было как пощечина. Дерек даже глаза закрыл.

— Нет, никогда, — прошептал он. — Я тебя люблю, я не причиню тебе боли. И вообще… — Он вдруг ощутил, как в груди вскипают гнев и обида. — Как ты можешь сравнивать себя с ними?

Взгляд Аурики был тяжелым и яростным. Он обжигал до костей.

— Веру ты тоже любил, — сказала она и едва ли не с мольбой добавила: — Выброси это, Дерек. Избавься от этого. Я тоже тебя люблю, но я не смогу жить в могиле.

Дерек устало откинулся на спинку кресла. Когда любишь, то принимаешь человека таким, каков он есть. Кто это сказал, мудрец или идиот?

Никто никого не принимает. Всем нужно только свое, а если ты не соответствуешь общепринятым представлениям о том, что правильно, а что грешно, то тебя поспешат выбросить из жизни с брезгливой усмешкой.

— Тебе лучше отдохнуть, Аурика, — наконец промолвил Дерек. Не надо спорить и что-то доказывать, это уже было ни к чему. — Давай поговорим об этом завтра. На свежую голову.

Она вдруг посмотрела на него так, что Дерек понял: птица в его руках собирается взлететь. И он мог сильнее сжать ладони, чтоб не выпустить ее, или, наоборот, дать ей свободу. Он ведь привык отпускать своих птиц.

— Хорошо, — кивнула Аурика и поднялась. — Доброй ночи.

Спустя два дня они вернулись в столицу. Собирая чемоданы, Аурика с удивлением обнаружила, что у нее стало очень много вещей, — куда уж там тому убогому узелочку, с которым она покинула дом.

С доктором Верноном она не прощалась. Анатом не заходил ее проведать, и Аурика была этому только рада. При воспоминаниях о ночи в заброшенном доме она начинала чувствовать себя неловко и двусмысленно, и, возможно, Вернон испытывал то же самое. Он выбрался оттуда живым — вот и хорошо. Об остальном лучше забыть.

Отношения с Дереком оставались прежними: спокойно-натянутыми, без ссор и без нежностей. Под предлогом того, что супруге нужен покой после контузии, он проводил ночи в соседней комнате, и Аурика, которой не спалось, слышала, как Дерек ходит туда-сюда, негромко покашливает после сигары и перемещает какие-то вещи. Несколько раз он вскрикивал во сне — услышав этот негромкий, мучительный возглас в первый раз, Аурика вскочила с кровати и, выбежав в коридор, дернула дверь соседней спальни. Она оказалась заперта изнутри.

Утром, когда они исключительно куртуазно встретились за завтраком, Аурика сказала, не отрывая глаз от тарелки с омлетом:

— Я слышала, как ты кричал.

Дерек устало кивнул. Нож, которым он нарезал омлет на ломтики, двигался с профессиональной размеренностью. Аурика представила, как такими же неспешными, аккуратными движениями Дерек свежует очередной экземпляр для своей коллекции, и по ее спине пробежал холодок.

Она все сделала правильно. Нельзя жить, храня у себя маленькое личное кладбище. Нельзя собирать страшные трофеи — и если Манипулятор и Мама Клер были мертвы, то Вера-то была жива. И Аурика видела контейнер с ее кожей и волосами.

— Мне приснился дурной сон, — спокойно ответил Дерек. — Ничего особенного. Работа такая.

— Моя работа — отгонять твои дурные сны, — сказала Аурика и наконец-то отважилась поднять голову и взглянуть Дереку в лицо.

Он выглядел спокойным, но это спокойствие было сродни перекаленному стеклу. Вроде бы оно выглядит надежным и крепким, но стоит только ткнуть пальцем, и все рассыплется на осколки.

— Тебе надо выздоравливать, — промолвил Дерек. — Хорошо есть и хорошо спать.

Аурика вздохнула. Чего-то в этом роде она и ожидала.

— Ты предлагаешь мне смириться? — спросила она. — Сделать вид, что я ни о чем не знаю?

Дерек резко выдохнул и нервным движением отложил нож и вилку.

— Аурика, я… — начал было он, а потом усмехнулся и произнес: — Как там говорят? «Если любишь, то принимай любимого таким, каков он есть». Мне казалось, что ты приняла.

Аурика поняла, что сейчас скажет ту фразу, после которой возврата к спокойной жизни уже не будет. Но и не сказать она не могла.

— Я не смогу так, — проговорила она. — Для меня это слишком тяжело. Нет, Дерек, прости, я так не смогу.