Онлайн книга «Черные души праведников »
|
– Это уже ни в какие ворота не лезет! – сердито сказал Борис Семенович, захлопнув меню. – Куда все подевались? Нас кормить вообще собираются? Последние две фразы он произнес громким требовательным тоном, надеясь привлечь внимание официантов, но напрасно. А Вере Ивановне захотелось попросить его говорить тише. Она не могла понять, чего боится, но почему-то вдруг показалось, что этот призыв может быть услышан… кем-то. «Мы ведь этого и хотим, так? Чтобы нас услышали?» – спросила она себя и не нашлась с ответом. – Боречка, может, нам стоит… – Начала было Вера Ивановна и осеклась. В противоположной от входа в зал стороне была дверь, которая, очевидно, вела на кухню. Сначала Вере Ивановне показалось, что она плотно закрыта, но теперь, приглядевшись, женщина поняла, что это не так. Вроде бы в дверном проеме мелькнула какая-то тень. – Ты видел? – быстро спросила она. – Что? – Там прошел кто-то. Борис Семенович вздохнул. – Вера, у меня глаз на спине нет. Это во-первых. А во-вторых, что странного, если там есть люди? Наоборот, так и должно быть. Его снисходительный тон не смутил Веру Ивановну. – Ничего тут не «как и должно быть», – нервно проговорила она. – Пойдем отсюда. Мне здесь не нравится. Это место меня пугает. – Ресторан? Тебя пугает ресторан, Вера? – вкрадчивым тоном осведомился муж. – Мне кажется, это даже для тебя уже слишком. Со стороны кухни раздался скрежет, как будто кто-то передвинул стул, не отрывая ножек от пола. Борис Семенович решительно поднялся со своего места. – Все, с меня хватит! – Ты куда? – встрепенулась Вера Ивановна. – Схожу на кухню. – Он повернулся в сторону приоткрытой кухонной двери. – Отвратительный сервис. Сколько мы можем сидеть и ждать, пока кто-то соизволит принять у нас заказ? Если не умеют работать, пусть возвращают деньги, и мы уедем отсюда! Вера Ивановна могла бы сказать, что денег они, в общем-то, и не платили, но это не пришло ей в голову. Больше всего на свете ей хотелось уйти из ресторана, но она знала своего мужа и понимала: спорить с Борисом и уговаривать его сейчас бесполезно. Он сделает так, как считает нужным. Поэтому Вера Ивановна вскочила и пошла следом за Борисом Семеновичем. Они пересекли зал: он впереди, она – чуть поодаль. Пустые столики, погашенные светильники, тусклые лампы под потолком… За приоткрытой дверью было темно. «Как я могла увидать там кого-то? – подумала Вера Ивановна. – Показалось, наверное». Борис Семенович нетерпеливо постучал и тут же толкнул дверь. – Послушайте, уважаемые, мы уже полчаса сидим в зале и ждем официанта! Дверь распахнулась. Свет, который проникал из ресторанного зала, не был ярким, но то, что находилось внутри, было видно вполне отчетливо. Выглядывая из-за плеча мужа, Вера Ивановна разглядела коридор, а дальше – саму кухню: большие разделочные столы, холодильники, многочисленные полки, подвесные вытяжки – все как и положено. Но больше ничего нормального в открывшейся им картине не было. Все перевернуто вверх дном: пол заляпан чем-то черным, всюду валяется посуда, один из шкафов опрокинут, дверца второго сорвана с петель. Корреспонденты криминальной хроники, которую Вера Ивановна часто смотрела по телевизору, назвали бы это «следами борьбы». Кто здесь боролся и с кем? Ужин к приходу гостей уж точно не готовили. – Почему тут так пахнет? – шепотом спросила она. Запах был липкий, сладковатый. – Как будто мусор давно не выносили. – Что здесь произошло? – Голос Бориса Семеновича дрогнул. Вера Ивановна вцепилась в руку мужа. «Уходим отсюда. Быстро!» – хотела она сказать, но не успела. Дверь в конце коридора, за которой находилась, по всей видимости, кладовая или запасной выход, а может, то и другое сразу, была распахнута настежь. И пока супруги, замерев от удивления, разглядывали кухню, на пороге ее показался человек. Постояв немного, он дергающейся, неровной походкой двинулся в их сторону. Спустя мгновение Вера Ивановна поняла, что перед ними – женщина, причем, судя по всему, официантка, потому что на ней было надето форменное платье длиною чуть выше колен и криво повязанный фартук. Спутанные волосы закрывали лицо, руки безжизненными плетями висели вдоль тела. Женщина шла медленно, подволакивая ногу, вывернув ступню. «Как Профессор», – мелькнуло в голове. – Девушка, вы… С вами все хорошо? – спросил Борис Семенович. «Идиот!» – чуть не завопила Вера Ивановна. Разве может быть «хорошо», когда твоя нога… – Кажется, у нее нога сломана, – прошептала она. – Нельзя просто взять и подвернуть ее под таким углом. Но как же она идет?! – У бедняжки, наверное, шок, – сказал Борис Семенович и сделал попытку пойти навстречу незнакомке. Жена схватила его за плечо. – Не подходи. С ней что-то не так, – скороговоркой проговорила она. – Пошли отсюда, позовем кого-нибудь. Найдем врача. Муж нетерпеливо стряхнул ее руку. – Да что с тобой, Вера! – Борис Семенович шагнул за порог и оказался в коридоре. – Я сам врач. – Ты ветеринар! Боря! Не надо! Чем отчаяннее она пыталась его остановить, тем меньше было шансов, что он повернет назад. – Послушай меня хоть раз в жизни! Она сжала ладони в кулаки с такой силой, что пальцы, пораженные артритом, заныли. Борис Семенович не отвечал и не оборачивался. – Где тут свет включается? – пробормотал он, проведя рукой по стене. Не найдя выключателя, двинулся дальше. Теперь их с девушкой разделяло меньше пяти шагов. – Ты что, не видишь? Тут случилось что-то плохое! – Вижу, Вера! – Он глянул на жену через плечо, но не остановился. Ей показалось, что Борис и сам уже жалеет, что пошел, но не может позволить себе потерять лицо, признать ошибку и вернуться. – Потому и пытаюсь помочь этой несчастной. Девушка все той же спотыкающейся походкой, по-прежнему не издавая ни звука, приближалась к нему. – Человек нуждается в помощи, а ты… – Не будь дураком! – крикнула Вера Ивановна, теряя остатки самообладания, не в силах уже быть тактичной и выбирать выражения. – Может, она заразная! Тут воняет черт знает чем! Иди сюда, тебе говорят! Немедленно! От неожиданности, никак не предполагая, что жена может позволить себе заговорить с ним таким тоном, да еще и употребляя грубые, бранные слова, Борис Семенович остановился и обернулся к Вере Ивановне. На лице появилось почти комичное выражение изумления. – Веруня! – потрясенно выговорил он, назвав ее ласковым домашним прозвищем, что делал, вообще-то, не так часто. Он вытянул руку в сторону странной девицы, которая была уже совсем рядом, и хотел сказать еще что-то, но Вера Ивановна так никогда и не узнала – что. |