
Онлайн книга «Первопроходец. Бомж с планеты Земля»
Лахин замешкался, и я его подогнал. – Что стоишь? Заноси. – Ага… Эдик робко вошел в камеру и бережно опустил на пол дисковидную голову кибера. – Это что? – прошептал он. – Все по-настоящему? – Нет, – буркнул я, – мы тут придуриваемся. Выйдя из камеры, я дождался, пока стенка зарастет, и спросил Иска: – Нам, наверное, лучше выйти? – Да, так будет лучше, – ответил Голос. – Во время ремонтных работ возможна эманация, опасная для живых. – Тогда пока! И заранее спасибо. – Пока. И заранее пожалуйста. Я ухмыльнулся. Не зря, выходит, я испытываю приязнь к неживым – вон, у Иска даже чувство юмора прорезалось! Потянув за собою Эдика, я покинул зал. Лахин молчал, спускаясь по пандусу, но в холле шумно выдохнул. – Фантастика! – Научная, – поднял я палец. Кузьмич лишь похмыкал в редкую бороденку, а Федор задумчиво щурился, затягиваясь самокруткой. Меня же переполняли эмоции. Я сам себе казался бутылкой шампанского, пробка из которой вот-вот вылетит, не выдержав напора веселящих пузырьков. Но я молчал. Тишина стояла полная, и гулкие шаги заставили всех очнуться от дум. Мы обернулись и увидели, как из одного коридора выходит живой и здоровый Саул, а из другого появляется Терминатор, блестя, как новый. – Ну, здорово! – расплылся в белозубой улыбке фермер, по очереди пожимая нам руки. – Только что из починки! Робот бесшумно проплыл, обходя Ручина, и остановился в двух шагах от меня. – Функционирую, братан, – доложил он. – Жду дальнейших указаний. …Мы долго болтали, поздравляя Саула с «капремонтом», досталось и Терминатору, а потом как-то сразу угомонились. Про то, что я посвященный, говорить было нельзя, пока, по крайней мере – это был тот самый туз в рукаве, который лучше иметь при себе. И про то, что и меня вылечили, я тоже смолчал. Про амнезию знали только Кириллыч и Марина, но они были далеко, а мои новые знакомцы не ведали про мои «отдельные недостатки». Да и зачем им знать? Главное же в том, что мне самому не хотелось ни с кем «делиться». С Кириллычем мы вместе выживали, и я просто вынужден был объяснить, что со мной не в порядке. А то всякие недоговоренности обязательно бы возникли, портя наши отношения. Но признаваться тому же Эдику или Кузьмичу, что я ничегошеньки не помню, было стыдно. Жаловаться надо врачу, а друзей грузить зачем? К тому же, потеря памяти была для меня схожа с ампутацией, с утратой важной части своего «Я». Попросту говоря, я был калекой, а к инвалидам, чего бы там ни выдумывали журналисты, здоровые люди относятся с неким болезненным интересом, как к уродцам из кунсткамеры. Жалость – да, многие испытывают ее к «людям с ограниченными возможностями», как политкорректно называют увечных, но жалость эта носит явный оттенок брезгливости. А зачем мне еще и такое испытание? Но теперь все переменилось, сразу и вдруг. Спасибо Иску за «минимизацию шока», но сразу привести чувства в равновесие не получалось. Мне то хотелось орать, свистеть, мутузить кого-нибудь, то я впадал в блаженную нирвану, когда ни говорить, ни двигаться не хотелось совершенно, а то вдруг находила тревога, неясная и докучливая, покрывая как тень. Я даже не знал, что за беспокойство точило меня в эти моменты, а поразмыслить спокойно, разобраться, что к чему, не удавалось – эмоции плясали, мысли скакали. Полный сумбур в голове. – Ну что? – разлепил я губы. – Поехали? – Поехали, – кивнул Саул. – Поехали, – согласился Бунша. Покашлял и добавил строго: – Вы вот чего… Никому ни слова о Цитадели! Иначе… Сами понимаете! У людей крышу сносит, когда они только подумают о миллионе, а тут дело миллиардами пахнет! Вот и все. – Правильно, – серьезно кивнул Федор. – И пытать будут, и что угодно делать. Нашим тоже ничего говорить не надо. Мало кто знает, до чего Саула довели. Спросят если, надо говорить, что к врачу ездили! А куда, чего – не ваше дело, и все. – Согласен, – кивнул Саул. – Пошли тогда. Мы покинули полутемный прохладный «холл» и вышли на солнце. А тут и мысли мои уняли свой суетливый хоровод. Я даже переключил думы на другое. Меня словили на Земле и доставили на Мангу без спросу, я подчинился. Но теперь-то я цел и невредим, и не убог более! И знаю, кто я. Значит, что? Значит, надо решать, как жить дальше – самому жить, по своему хотению, по своему разумению, а не плыть, куда тебя несет. Течение жизни совсем не такое, как у реки. Ручеек, вытекая из болота, впадает в ручей побольше, тот вливается в приток большой реки, а река несет свои воды к морю, в океан. В жизни все наоборот: будешь плыть по течению – тебя вынесет в болото. Аминь. Это все ясно и понятно, но пока что четкого плана, как быть и что делать, я не имел даже вчерне. В конце концов, посвящение свое я пока что освоил достаточно однобоко, увлекшись порталами. А что еще я умею? Что знаю? Что могу? Спасибо Текуи, что помог мне взвалить ношу, а какой хоть груз? Тут я улыбнулся, подумав, что родовое святилище Текуи мне удивительно напомнило старые станции метро, особенно «Комсомольскую». Ладно, сперва доберемся до Ново-Сталинки, обзаведемся документами, а там видно будет. Обратный путь оказался короче – я помнил дорогу и вертел баранку с уверенностью бывалого дальнобойщика. На ферму мы приехали поздно вечером, но нас встречал свет в окнах и громкие голоса – надо полагать, фармбои праздновали победу. Саул, сидевший рядом со мной в кабине, нахмурился сначала, но потом лицо его разгладилось. Несмотря на гулянку, отработчики строго несли службу – сначала наш «Урал» осветил прожектор с вышки, а потом навстречу развернулись стволы пулеметов самого настоящего блокпоста, сооруженного из мешков с песком. – Свои! – крикнул я, высовываясь в окно. – Бомжара! – воскликнул невидимый пулеметчик голосом Кащея. – А мы тебя потеряли! Проезжай! Я газанул, и грузовик, ворча мотором, миновал внешние ворота. – Ну вот… – пробормотал Саул. Улыбнувшись, я вылез из тесноватой кабины, замечая Лизаветку, с визгом несшуюся к своему «папуле». Она буквально набросилась на отца, едва того не завалив. Я огляделся. Фармбои дефилировали по двору, регулярно наведываясь в столовку, где выпивали и закусывали. Кузьмич сразу направился туда и засел надолго. Федор и даже Эдик поспешили за ним, а я сперва дождался хозяина. – Лиза тебя не зашибла? – ухмыльнулся я. – Так я ж окреп! – заулыбался Саул. – Выпьем? – А давай! – махнул я рукой, подумав, что выпить сейчас – самое милое дело. |