Книга У темного-темного леса, страница 16 – Любовь Ремезова, Дарья Снежная

Как ни странно, но страшно мне в этот раз не было. Было немножко смешно, немножко интересно, что он мне скажет, пока ядреная выпивка демонологов развязала ему язык. А еще — было странно тепло. И душе — оттого что он пришел именно ко мне доказывать свою невиновность — и телу. От лучника тянуло жаром. Приятно, но непривычно… Я смутилась этих своих мыслей, и порадовалась, когда он продолжил:

— Я знаю, ты мне не веришь. Ты притворилась, а сама… Только я. Её. Не убивал. Понятно тебе?

Он склонился ко мне еще ближе, и мы стояли теперь нос к носу, почти уткнувшись друг в друга. Я не утерпела. Подняла вторую руку, погладила его по голове, мимоходом взворошив льняное богатство.

— Понятно, понятно, — и сама удивилась, насколько ласково прозвучали эти слова. — Идем спать?

Тяжелая голова упрямо мотнулась под моей ладонью:

— Ты мне веришь?

И я отозвалась:

— Верю…

В этот раз, кажется, не врала…

Кайден уткнулся лбом в мой лоб, и успокоено затих. А я наконец сумела перехватить лучника, пострадавшего в бою с самопальным пойлом демонологов, и отвести его к узенькой койке, пять с лишним лет служившей мне постелью.

Он послушно улегся и моментально провалился в сон — и я только тогда сообразила, что поторопилась. Прежде чем укладывать здоровенного мужика в постель, нужно было заставить его раздеться. Во-первых, я бы с удовольствием посмотрела, а во-вторых, теперь мне придется самой как-то раздевать лежачее тело.

Ладно. Пойдем от простого к сложному.

Сапоги поддались легко, и я радостно бросила их на пол, с некоторым изумлением изучив вывалившийся из левого голенища кинжал. Хотела подобрать и сунуть обратно, но передумала — кто его знает, что эти агрессивные и мнительные боевики могут навесить на оружие? Особенно мой, контуженый. Оставила лежать на полу, только тем же самым сапогом под кровать запихнула — чтобы не наступить случайно.

Кстати, а почему Кайден кинжал в левом сапоге держит, он же правша? Я с интересом оглядела растянувшееся на моей кровати тело.

— Так ты у нас обоерукий, что ли? — я улыбнулась, а Кайден промолчал. Сон держал его крепко.

Снять куртку было уже сложнее, но, повозившись, я справилась, и повесив ее на гвоздик в углу, перешла к самому интересному. К рубашке.

Распустила завязки на запястьях, шнуровку на шее, и так ослабленную мною при попытке расспросить Кайдена, и призадумалась. Как бы мне так изловчиться, и стянуть с него рубаху?

— Знаешь, ты мог бы мне помочь! — укоризненно сообщила я спящему подопечному и принялась за дело.

Само собой, Нольвенн именно этот момент выбрала, чтобы вернуться домой. Любой другой момент был бы недостоин Нольвенн!

— О! Разврат? — радостно и плотоядно воскликнула магичка.

— Да! Не видишь, я тут разнузданной страсти предаюсь! С бесчувственным телом, — пропыхтела я, стоя одним коленом на кровати и пытаясь протянуть еще чуть-чуть вверх задранную на лучнике рубаху. Дело продвинулось до лопаток, и намертво застопорилось.

— Странный выбор, подружка! — продолжала глумиться Нольвенн.

— А когда они в сознании, я стесняюсь! — с непередаваемым сарказмом отозвалась я и с силой дернула ткань. Она опасно затрещала, но не поддалась.

Нет, ну надо же было намахать такие плечи!

Я свирепо взглянула на Кайдена. Ну, почему он не разделся сам?! Я устала, я взмылилась, и мне откровенно неловко оттого, что рядом находится его голый живот, расчерченный гладкими сильными мышцами.

Нет, хватит с меня, оставлю в рубахе — пусть спит как есть! Я попыталась стянуть ее назад, к штанам — и чуть не взвыла от досады. Ткань скрутилась в плотный жгут, и теперь расправить ее, придавленную к постели спиной лучника, не представлялось возможным.

Нольвенн, застывшая посреди комнаты, с азартом наблюдала за неравной битвой, но помогать и не думала. Только с советами лезла:

— Да срежь ты ее!

Я с сомнением посмотрела на рубашку:

— Жалко! Хорошая же, почти новая. И с вышивкой вон…

Нет, будь Кайден ранен — я бы ничуточки не сомневалась, но портить целую вещь, только потому, что кое-кто напился?! Против этого протестовала вся моя натура. Лучше я сейчас попробую его приподнять…

— Нольвенн, помоги! — не выдержала я.

— Нет уж! — яростно замотала головой подруга, и я призадумалась, а подруга ли она?

— Нет-нет-нет, и не проси! Это твоя оргия, не моя! — и с этими словами она демонстративно уселась на свою кровать, явно приготовившись наслаждаться зрелищем дальше.

— Вот верно в народе говорят: «Не имей сто подруг, а имей сотню слуг!», — обиженно буркнула я, и попыталась обхватить Кайдена за плечи, чтобы приподнять. Не-а, никак. Вялое тело вываливалось из рук.

— Кажется, в народе говорят как-то не так! — захихикала магичка, достала из сумки яблоко и с хрустом в него вгрызлась.

— Ну, так у них, наверное, и подруги не такие! — огрызнулась я.

Мне немедленно тоже захотелось яблока. Кисловатого, твердого, сочного. Рот наполнился слюной. Я сдула выбившуюся из косы прядку, прилипшую к носу, и укоризненно взглянула на Нольвенн. Та лишь насмешливо приподняла черные брови. Учись, мол, целительница. Познавай, как горек твой хлеб.

Я возмущенно фыркнула и вернулась вниманием к Кайдену. В шнуровке на груди виднеется шнурок с кругляшом какого-то амулета, из сильных, но не сложных, рубаха задрана почти до самых подмышек. Хорош!

Какой-то он все же неподъёмный, на практикуме по целительству «условно раненые» из числа проштрафившихся школяров все же полегче были. Хотя они и не такие здоровенные. А этот вымахал!

Я снова попыталась приподнять Кайдена за плечи, и в этот раз даже кое-чего добилась. Правда, не того, на что рассчитывала — потому что лучник, не просыпаясь, дернул меня за руку, повалил на себя, и обеими руками обхватил сверху, как будто стальными обручами сковал. Я ошпаренной кошкой рванулась из этих объятий, и он разжал руки, выпустил.

В противоположном углу комнаты, повалившись на кровать, давилась хохотом Нольвенн. Метнув в нее испепеляющий взгляд, я опасливо изучила своего подопечного с надежного расстояния.

Нольвенн, откашлявшись от яблока (выходит, не только хохотом она давилась!) соскользнула со своей постели, то и дело принимаясь снова хихикать, изъявила готовность помочь.

— Я за подмышки приподниму, а ты рубашку одернешь! — скомандовала магичка, заходя к Кайдену в изголовье.

— Ага, а почему это я, а не ты? — трусливо пискнула я, и Нольвенн снова расхохоталась.

— Уж больно он у тебя рукастый! И хваткий. И вообще, твой пациент — тебе на острие атаки и вставать!

Я с грустью констатировала, что пациент действительно мой, и, чувствуя себя приговоренной к смерти через удушение в объятиях, приблизилась к Кайдену.