Книга Случай из практики. Караванная тропа, страница 62 – Кира Измайлова

– Просто россыпь сокровищ, – оценила Фергия. – Совсем как у нас, когда яблоки созревают. Тогда их телегами везут, самые разные: желтые, зеленые, красные, даже белые… Такой запах стоит!

– Я был в Арастене только зимой, – сказал я зачем-то.

– Выберитесь как-нибудь летом и осенью, – посоветовала она, – когда листья желтеют. Очень красиво.

Я молча кивнул и указал налево.

– Нам в тот переулок. Там, как вы выражаетесь, водятся книготорговцы всех мастей и размеров. Вывески видите?

– Не ослепла еще, – буркнула Фергия. – Перо, чернильница и свиток, что тут не понять?

– Внимательнее смотрите.

Она прищурилась против солнца, прикрыла глаза рукой, присмотрелась и улыбнулась:

– Похоже, чем длиннее свиток, тем интереснее список книг в лавке, а, Вейриш?

– Ну да, – невольно улыбнулся я в ответ. – Вот у Маккуна вывеска бронзовая с позолотой, на ней ничего нового не напишешь, а тут, сами видите…

– Да уж вижу. – Фергия привстала в стременах и коснулась пальцами крашеной деревянной дощечки, изображающей свиток. – Угольком приписывают? Да, точно…

– А вон тот торговец – оригинал, – указал я.

Да, черная табличка с белыми меловыми надписями выделялась в ряду прочих и привлекала внимание, на то и был расчет…

– К нему и зайдем! – воскликнула Фергия, немедленно спешилась, привычно бросив лошадь посреди улицы, и нырнула под навес. Ургуш бочком приблизился к кобыле, взял ее под уздцы и с облегчением выдохнул, когда та всего лишь фыркнула в его сторону. Я отдал ему поводья своего коня и последовал за Фергией.

Снова негромко звякнул колокольчик, и я ненадолго ослеп: по контрасту с раскаленной добела улицей сумрак лавочки показался кромешной тьмой. Судя по сдержанной ругани и грохоту, Фергия тоже пала жертвой этой разницы в освещении… Вернее, пала не она, а то ли столик, то ли шкаф.

– Эй, эй, если опять кто балуется, я вам задам! – раздалось из глубины помещения, и в темноте что-то забелело. Оказалось – тарбан и борода почтенного хозяина лавки.

– Это кто же приходит баловаться в книжную лавку, уважаемый? – удивилась Фергия, поставила опрокинутый столик на место и принялась собирать разбросанные книги и свитки. – Прошу извинить, очень уж тут у тебя темно, вот и налетела…

– Который раз роняют, – посетовал старик.

– Так, может, не нужно ставить его на проходе? Не то входишь – и тут же натыкаешься!

– Так-то оно так, – ответил он, – да я глуховат, колокольчика, бывает, не слышу, особенно если задремлю. А это вот – еще как. Те, кто ко мне часто ходит, те знают, куда шагнуть, а чужие…

– Так это у тебя вместо охранных чар! – засмеялась Фергия и поднялась во весь рост, оказавшись на голову выше хозяина лавки. – Хитро придумано… Только зачем? Неужели кто-нибудь ворует книги?

– Всякое случается, – произнес он. – И дети, бывает, озорничают, и всякие пришлые только и смотрят, как бы стянуть что-нибудь, а зачем оно им, сами не знают…

– Я вполне платежеспособна, – заверила она.

– Будто не знаю, – усмехнулся старик, – весь Адмар уже слышал про колдунью с Севера, которая водит дружбу с Вейришем-шоданом!

– Весь Адмар, говоришь? – оживилась Фергия. – Это хорошо… Это просто-таки замечательно!.. Раз так, думаю, и мое имя тебе известно, но вот я до сих пор не услышала твоего, а спутник мой что-то не спешит нас представить…

– Сдается мне, Вейриш-шодан и не слышал о старом Хаксюте, – сказал тот, посмеиваясь. – Ни разу он не заходил в мою лавку, а если так, откуда ему знать обо мне?

Я вынужден был признать, что старик прав.

– Тогда будем считать, что познакомились, – сказала Фергия прежде, чем я успел открыть рот. – Скажи, Хаксют-шодан, почему у тебя так темно?

– Зачем понапрасну жечь масло? Ведь здесь все равно никого нет.

– Логично… Надеюсь, ты не будешь возражать, если я добавлю света? Хотелось бы видеть лицо собеседника.

– Я принесу лампу, шади, – кивнул он и повернулся было, но Фергия остановила:

– Не стоит утруждаться, шодан. Я же колдунья как-никак!

Раз – и в ее ладони засветился огонек-спутник. Поначалу едва заметный, как пустынные огни, которые можно увидеть перед сильной бурей, он разгорался все ярче и ярче, давая нашим глазам время привыкнуть к свету, а потом взмыл под потолок и остался там, словно диковинная лампа.

– Что колдунья, вижу, – откашлявшись, сказал Хаксют. Если его и удивила продемонстрированная волшба, он ничем этого не выдал. – Только мне всё равно нужно сходить за ойфом. Не разговаривать же стоя и второпях? Сдается мне, у тебя много вопросов, шади.

– Порядочно, – согласилась она. – А ты так просто готов ответить на них чужестранке, да еще и колдунье?

– Ко мне редко заходят поговорить, шади, – отозвался он уже из-за занавеси, разделяющей лавку и жилую часть дома. – Старый Хаксют привык коротать время за книгами, но порой хочется послушать живой голос, в особенности голос молодой девушки.

– Да ты шалун, шодан, – засмеялась Фергия и уселась прямо на пол, на потертый коврик. Я последовал ее примеру. Спасибо, тут было достаточно чисто. – Что же, у тебя нет ни супруги, ни детей, ни внуков, ни прочей родни, раз ты вынужден искать чужого общества?

Ответа не последовало, и я сделал Фергии знак помолчать: кто знает, какие болезненные струны она задела? Впрочем, остановить ее было не проще, чем взбесившегося верблюда.

– И неужели твои коллеги, такие же торговцы и книгочеи, не заглядывают к тебе, чтобы скоротать время за чашечкой ойфа? – продолжила она.

– Ко мне редко приходят, – повторил он, возникая из-за занавеси с нагруженным снедью подносом в руках. Фергия поспешила вскочить и перехватить тяжелую ношу, чем явно удивила старика. – Я и лавку-то не закрываю только потому, что хоть изредка, да заглянет кто-нибудь… Пускай даже по ошибке. Или переждать жару. Подождите-ка, я запру дверь.

С лязгом упал тяжелый засов, и Хаксют сел к столику напротив нас, тоже на голый пол. Судя по всему, он привык к подобному и не испытывал неудобств.

– Ты будто ждал гостей сегодня, шодан, – сказала Фергия, посмотрев на поднос. Угощение и впрямь было богатым, и вряд ли старый торговец так расстарался для себя одного!

– Я каждый день жду гостей, – ответил старик. – С тех самых пор, как ты появилась в Адмаре, шади.

Воцарилось молчание.

– Не понимаю тебя, Хаксют-шодан, – негромко произнесла она. – Почему ты решил, что я непременно приду к тебе?

Я присмотрелся к нему внимательнее и тронул Фергию за локоть:

– Да посмотрите же внимательнее! Он не адмарец… Не адмарец же, верно, Хаксют-шодан?

– И правда, – пригляделась Фергия, – ты не очень-то похож на местных… Постой, ты что, решил, будто я явилась за тобой? Но что такого ты натворил, шодан?