Онлайн книга «Самая страшная книга. Призраки»
|
«И луна, – размышлял капитан, – она была красной. Не чуть розоватой, а багровой, как Костина рана. И Костя в крови, он поцарапался о сук, должно быть так»… Он напряг мозг, стараясь воскресить происшествие месячной давности. Кривые ветви деревьев, неправильное ночное светило, улыбающийся рот живого, слава Всевышнему, живого Костика. Его шепот. – Папа… там… там… И потом, что за слово было потом? Капитан прислушался к голосу из прошлого. – Арсений! – хлопнул дверями Кошман. – Одиннадцать часов. Иди домой, я подежурю. Лунев собирался отвергнуть предложение, но гортанное «папа», продолжающее звучать в ушах, остановило его. Пожалуй, в эту ночь следует быть с семьей. – Никаких новостей? – поинтересовался он, надевая куртку. – Тишина. Убег волчара. – А Виельгорский? – Я запер его в лазарете. Сказал, что оттуда ему будет удобнее руководить поисковыми группами. Капитан с благодарностью похлопал товарища по спине. – Надеюсь, завтра погода улучшится и заработает магистраль. Если что-то случится, хоть что-то – звони. Он открыл дверь. – Хороший ты командир, Арсений, – сказал Кошман вслед. – Будь осторожен. – Буду, – Лунев поправил кобуру с табельным пистолетом Макарова и покинул кабинет. Метель рисовала на плацу загадочные иероглифы, напоминающие круги на полях. Те якобы внеземного происхождения. Луну скрыли тучи, однако капитан знал: луна круглая как бубен. У стрельбища к нему присоединилась сутулая тень. – Домой идете? Не против, если я вас провожу? – Пошли, Егор Корнеевич, какой разговор. Старый егерь вытащил из пачки папиросу, предложил Луневу. – Я бросил. Как сын родился. – Славный парень. – Приступа выпустил густой дым. – Не сбегает больше? – Нет, – с излишним напором сказал Лунев. – Мы с Дашей ему объяснили, что в тайге опасно. Они вышли на пешеходную дорогу. Справа скрипел деревянными зубами лес. Добрый зеленогривый старик, дарующий местным ягоды и грибы, превратился в древнее зло, готовое выпустить кровожадных хищников из своих берлог. – Опасно, опасно, – пробурчал старик, – я ведь родился здесь, Арсений Петрович. Слыхал про тайгу кой-чего. – Где, здесь? – Да в часе ходьбы. Там моя деревня была – Лыковка. А из Лыковки уж по всему Союзу меня жизнь повела. Дед Егор кашлянул и покосился на собеседника нерешительно. Мужчины замедлили шаг. – Капитан, – Приступа потупился, – наш волк умный. Как человек. Я такого встречал. Десять годков мне было. Объявился у нас в Лыковке зверь. Коров драл, лошадей. Близко к избам подходил, никого не боялся. Моя прабабушка – ей, считай, сто пять лет стукнуло – следы посмотрела, говорит, нечисть это. Никто не поверил, конечно. А зверь к тете Тамаре в избу залез и младшего ребенка утащил. А старший все видел и рассказал, что зверь на двух лапах ходит, что тело у него людское, а голова волчья. Он прервался, перевел дыхание. Капитан ждал, изучая морщинистое лицо старика. – Мужики наши подметили: зверь появляется в полнолуние. Подстерегли. Стали из ружей палить – он наутек. За ним побежали, в лес, видят, лежит на земле животное, покрытое серой шерстью, в крови от огнестрельных ран. И шерсть с него спадает клочьями, а под ней – голое человеческое тело. Тело умирающего конюха Гаврилы. Люди его окружили, а он посмотрел с ненавистью и издох. Непроизвольный смешок сорвался с губ Лунева. – Оборотень? Красные от мороза щеки старика покраснели еще сильнее. – Оборотни, волколаки… Прабабка, царствие ей небесное, говорила: существуют три способа стать оборотнем. Либо родиться, либо заразиться от укуса или царапины. Либо с помощью колдовства. Попить в полночь дождевой воды из волчьего следа или перепрыгнуть через волчий пень. – Пень? Не уловив издевки в голосе военного, старик утвердительно закивал: – Встречаются в тайге такие деревья, молнией срезанные, о которые волки любят чесать бока. И пни эти все в шерсти и называются волчьи. Если перепрыгнешь через них, излечишь болезни, станешь сильным, умным, быстрым, как хищник. И, как хищник, будешь крови жаждать, и в полную луну обращаться в чудовище. Но действует это лишь в том случае, ежели человек не крещен или крещение с него снято. – Зачем вы мне это рассказываете, – не выдержал капитан, – байки эти? Мне что, прикажете оборотня ловить? Пули из серебра отлить? Всех некрещеных на гауптвахту отправить? Я, между прочим, тоже некрещеный. – А Костя? Костя крещеный? От вопроса, произнесенного ровным, слегка лукавым тоном, у Лунева зашевелились волосы на затылке. Но вместе с ответом пришло странное облегчение, будто это правда имело значение: – Крещеный. Мы его в прошлом году крестили, полковник с супругой были крестными. Есть у вас другие подозреваемые, товарищ Приступа? – Не злись, капитан… – А я не злюсь, – Лунев щелкнул зубами, – но вы мне сказки травите, а на складе Ира Виельгорская лежит, настоящая, мертвая. Так что мне не до сказок нынче. И, крутнувшись, капитан пошел к огонькам высоток. Словно дамбы, отражали они волны метели. – Спокойной ночи, Егор Корнеевич. – Ну да, ну да, – старик задрал голову к небу. В этот момент тучи разорвались, как мешок из-под углей, и в прорехе возникла наливающаяся багрянцем луна. 5 Костя лежал в кровати, укрывшись одеялом до подбородка. Лампа с фигурным абажуром разбросала по стенам тени животных, звезд и цветов. Исламский полумесяц упал точно на бледный лоб мальчика, и отец повернул лампу, чтобы метка исчезла. Лицо сына, такое родное и знакомое, белело в полутьме гипсовой маской. – Где Ира? – спросил Костик. «В морозилке», – едва не вырвалось у Лунева. – На небе. – На небе сегодня плохо, – философски рассудил мальчик, – там злая луна. Луна кусается. – Кусаются животные, – возразил Лунев, – Собаки, тигр-р-ры. Он притворился, что собирается отгрызть Костин нос. Трюк, прежде смешивший сына, не сработал. – Пускай она будет глубоко в земле. В земле до нее не доберутся. Отец поискал нужные слова, но источник нужных слов иссяк. – Сынок… Ты помнишь, что ты делал в лесу? На той поляне? Костя задержал дыхание. Кровать тихонько скрипнула. Длинное тело напряглось под одеялом. – Нет, – выдохнул он, – я забыл. Капитан улыбнулся и потрепал мягкие волосы сына. |