Книга Убийство Командора. Книга 2. Ускользающая метафора , страница 46 – Харуки Мураками

– Кофе? – поинтересовался я.

– С большим удовольствием, – ответил он.

Я пошел на кухню, смолол зерна и зарядил кофе-машину. Когда напиток был готов, отнес в гостиную, и мы вдвоем стали его пить.

– Пора разжечь камин, – сказал я. С наступлением ночи в комнате заметно похолодало. Уже настал декабрь, а это время вполне подходящее, чтобы разжигать огонь.

Я заложил в камин дрова, которые приготовил накануне, сложив в углу гостиной. Подложил для растопки бумагу и чиркнул спичкой. Дрова были сухими, потому разгорелось быстро. Поселившись в этом доме, я разжигал камин впервые и потому беспокоился, нормально ли работает вытяжка (Масахико Амада говорил, что камин можно растапливать хоть сразу, но пока не попробуешь, понятно не станет – бывает так, что птица совьет гнездо и закроет дымоход). Но тяга была сносная. Мы с Мэнсики пододвинули к камину кресла и, усевшись в них, грелись.

– Живой огонь – это хорошо, – произнес Мэнсики.

Я хотел предложить ему виски, но передумал: сегодня ночью нам лучше оставаться трезвыми. Может, придется опять сесть за руль. Мы просто наблюдали за танцем языков пламени и слушали музыку. Мэнсики выбрал сонату для скрипки Бетховена и поставил эту пластинку на проигрыватель. Скрипка Георга Куленкампфа и фортепьяно Вильгельма Кемпфа были для начала зимы самой подходящей музыкой, какую можно слушать, наблюдая за огнем в камине. Однако мысли об Мариэ Акигаве, которая, возможно, где-то в одиночку борется с холодом, не давали мне покоя.

Через полчаса позвонила Сёко Акигава. Только что вернулся домой ее старший брат Ёсинобу – он и позвонил в полицию. Вскоре приедут для выяснения обстоятельств. (Семья Акигава – из старого богатого рода, к таким полиция сразу примчится, не исключая вероятности похищения.) От Мариэ так ничего и нет, на звонки по сотовому она по-прежнему не отвечает. Все места, где она может быть, пусть их и немного, они обзвонили, и куда Мариэ могла пойти, никто не имеет понятия.

– Надеюсь, с госпожой Мариэ ничего не случится, – сказал я, попросил сразу сообщить – в любое время, – если дело сдвинется с места, и положил трубку.

Мы снова подсели к камину и стали слушать другую пластинку, теперь – «Концерт для гобоя с оркестром» Рихарда Штрауса, который из прочих пластинок на полке тоже выбрал Мэнсики. Это произведение я слушал впервые. Под звуки музыки мы, глядя на огонь в камине, молча погрузились каждый в свои думы.

Стрелки часов показывали половину второго, когда меня вдруг стало клонить в сон. Я уже с трудом держал глаза открытыми. По натуре своей я жаворонок и засиживаться допоздна не могу.

– Ложитесь отдохнуть, – сказал Мэнсики, посмотрев на меня. – А я посижу – вдруг позвонит госпожа Акигава. Без сна я могу обойтись, мне это нетрудно. Старая привычка, поэтому за меня не переживайте. И за огнем послежу, послушаю пока музыку. Вы не против?

– Конечно же, нет, – ответил я, принес из-под навеса сарая, что за кухней, вязанку дров и положил перед камином. Чтобы поддерживать огонь до утра, этого должно хватить. – Простите, но я все-таки немного посплю, – сказал я Мэнсики.

– Приятного сна, – ответил он. – Будем спать по очереди. Я, может, тоже прикорну под утро – прилягу на диване. Можете дать мне одеяло или что-нибудь такое?

Я принес то же одеяло, каким накануне укрывался Масахико Амада, а вместе с ним – легкий матрас и подушку, заправил на диване постель. Мэнсики поблагодарил.

– Если хотите, есть виски, – на всякий случай предложил я.

Мэнсики отрывисто дернул головой.

– Нет, сегодня лучше не пить. Неизвестно, что может произойти.

– Если проголодаетесь – холодильник в вашем распоряжении. Там ничего особенного, но сыр и крекеры найдутся.

– Спасибо, – ответил Мэнсики.

Оставив его в гостиной, я удалился к себе в спальню, переоделся в пижаму и нырнул в постель. Погасив ночник, уже собирался было уснуть, но сон ко мне не шел. Мне жутко хотелось спать, но голова гудела так, будто в ней с огромной скоростью роятся насекомые. Такое порой бывает. Отчаявшись, я включил свет и встал с постели.

– Что, не спится, судари наши? – раздался голос Командора.

Я окинул взглядом комнату – он сидел на подоконнике в своем обычном белом балахоне, в причудливых остроносых сапогах и со своим миниатюрным мечом за поясом. Волосы аккуратно убраны назад. Все такой же, что и пронзаемый мечом Командор на картине Томохико Амады.

– Не спится, – ответил я.

– Как людям тут уснуть, когда такие происходят, да? – съехидничал Командор.

– Давно не виделись.

– Мы уж говорили, идеям не понять, что значат «давно не виделись» или «сколько лет, сколько зим».

– Но как раз вовремя. Есть что у вас спросить.

– Что, напримеры?

– С утра пропала Мариэ Акигава. Мы все ее ищем. Куда она могла подеваться?

Командор замер, склонив голову набок, после чего неспешно заговорил.

– Как вам известно, судари наши, в мирах у людей установлены три понятия: «времена», «пространства» и «вероятности». А такие, что именуют «идеями», должны быть независимы от любых из сих понятий. Коли так, мы не в состояниях быть к сему причастными.

– Не понимаю я, о чем вы. В смысле – вы не знаете, где она?

Командор на это не ответил.

– Или же знаете, но не можете мне сказать?

Командор нахмурился и прищурил глаза.

– Мы не суть уклоняемся от ответственностей, но и у идей существуют свои правила.

Я разогнулся и посмотрел ему в лицо.

– Послушайте, мне нужно спасти Мариэ Акигаву. Наверняка она зовет откуда-то на помощь. Не знаю, где, но она, вероятно, заблудилась там, откуда выбраться непросто. Мне так кажется. Но пока что я совершенно не понимаю, куда мне идти и что при этом делать. Однако я уверен, что исчезновение девочки как-то связано с тем склепом в зарослях. Я не могу объяснить все логично, но мне так кажется. Вы сами были долго заперты в той яме – я даже не знаю, что привело вас туда. Однако как бы то ни было, мы с господином Мэнсики техникой сдвинули каменный курган и тем самым открыли доступ к склепу. И выпустили вас наружу. Верно? Благодаря этому теперь вы можете вволю передвигаться в пространстве и времени, как вашей душе угодно появляться и пропадать. Вы даже вволю наблюдали мой секс с подругой. Ведь так?

– Да, судари наши, в целых совпадают.

– Я не требую конкретно научить меня, как спасти Мариэ Акигаву. Я не прошу у вас невозможного – я понимаю, что в мире идей свои правила и ограничения. Но разве нельзя дать хотя бы одну подсказку? С учетом всех обстоятельств вы же можете позволить себе такую любезность по отношению ко мне.

Командор глубоко вздохнул.

– Хотя бы намекните. Скажите обиняками. Я же не хочу, чтоб вы улаживали межнациональные конфликты, останавливали глобальное потепление Земли или спасали африканских слонов. Я лишь хочу вернуть в обычный мир тринадцатилетнюю девочку, которая наверняка сейчас томится в какой-то тесноте и потемках. Только и всего.