Онлайн книга «Лавина»
|
Распахивается боковая дверь. И.В. забирается на переднее сиденье. – Привет, – начинает она. – Тебе не надо размять ноги или еще что? Энга в кабине нет. Или, может быть, есть. На месте водительского сиденья неопреновый кокон размером с мусорный бак. Кокон свисает с потолка в паутине ремней, амортизационных шнуров, трубок, проводов, оптоволоконных кабелей и гидропроводов. Вокруг него наворочено столько оборудования, что трудно разглядеть силуэт самого кокона. На верхушке кокона И.В. видит кусочек кожи с прилипшими к нему черными волосами – лысеющая мужская макушка. Все остальное, вниз от висков, скрыто, как броней, гигантским модулем, состоящим из гоглов/маски/наушников/ и питательных трубок. И все это держится на программируемых эластичных ремнях, которые постоянно то затягиваются, то распускаются, чтобы удерживать в удобном и надежном положении всю конструкцию. Ниже по обеим сторонам, где положено находиться рукам, из пола змеятся огромные косицы проводов, оптоволокна и трубок, которые, похоже, заканчиваются под мышками у Энга. Такие же косицы тянутся туда, где полагается начинаться ногам, новые трубки входят Энгу в пах, и еще с десяток отводов внутривенного вливания подсоединены в разных местах на торсе. Кибермонстр облачен в комбинезон-кокон, более объемный, чем полагается быть человеческому телу, и постоянно надувающийся и пульсирующий, будто живущий собственной жизнью. – Спасибо, все мои потребности удовлетворены, – отвечает Энг. Дверь возле И.В. захлопывается. Энг издает звонкий лай, и фургон выруливает на подъездную дорожку через палисадник, возвращаясь на 405-ю. – Прошу прощения за мой вид, – через несколько минут неловкого молчания говорит Энг. – Во время эвакуации Сайгона в семьдесят четвертом мой вертолет загорелся. Случайная трассирующая пуля с земли. – Ого! Вот не повезло. – Мне удалось дотянуть до американского авианосца у побережья, но, сама понимаешь, во время пожара топливо летело во все стороны. – Н-да, могу себе представить, ух. – Некоторое время я пытался обходиться протезами – кое-какие очень даже ничего. Но не настолько хороши, как моторизованное инвалидное кресло. А потом я подумал: почему это инвалидные кресла – всегда крохотные и маломощные машинки, которые и на самый пологий пандус карабкаются с трудом? Поэтому я купил немецкую пожарную машину для аэропортов и переоборудовал ее в моторизованную инвалидную коляску собственной модели. – Недурно получилось. – Америка – чудесное место, ведь тут можно получить что угодно, не выходя из автомобиля. Замена масла, алкоголь, банковские услуги, мойка машин, похороны, все что хочешь – только заезжай! И эта машина намного лучше жалкой инвалидной коляски. Она продолжение моего тела. – Когда гейша растирает тебе спину? Энг что-то бормочет, и кокон начинает пульсировать и волнами колебаться вокруг его тела. – Она, разумеется, демон. А что до массажа, мое тело погружено в электропроводный гель, который и делает мне по необходимости массаж. У меня также есть юная шведка и зрелая африканка, но у этих демонов анимация похуже. – А вода с мятным ликером? – Подается по трубке питания. Без алкоголя, ха-ха. – Ну, – говорит в какой-то момент И.В., когда они давно уже проехали ЛАКС и она решила, что трусить уже слишком поздно, – и какой у нас план? У нас есть план? – Мы едем на Лонг-Бич. В «Убыточную Зону» на Терминал-Айленде. Там мы покупаем наркотики. Или, если уж на то пошло, ты покупаешь, поскольку я недееспособен. – И это мое задание? Купить наркотики? – Купить их, а потом подбросить в воздух. – В «Убыточной Зоне»? – Да. Об остальном мы позаботимся. – Кто это «мы», приятель? – Есть еще несколько… э-э-э… существ, которые нам помогут. – Что, задние помещения фургона полны… таких, как ты? – Вроде того, – отвечает Энг. – Ты почти угадала. – И это будут, как ты выразился, нечеловеческие системы. – Думаю, это достаточно емкий термин. И.В. решает, что это большое крутое «да». – Ты устал? Хочешь, я поведу? Энг раскатисто смеется (похоже на отдаленную канонаду зениток), и фургон заносит так, что он едва не съезжает с трассы. И.В. кажется, что Энг смеется вовсе не над шуткой, он смеется над тем, что за дуреха эта И.В. 30 – О’кей, в прошлый раз мы говорили о глиняном конверте с табличкой внутри. А это что такое? Вот это, похожее на дерево? – Хиро указывает на один из артефактов. – Тотем богини Ашеры. – Ага, теперь мы к чему-то пришли, – говорит Хиро. – Лагос сказал, что «Брэнди» из «Черного Солнца» – культовая проститутка Ашеры. Кто такая эта Ашера? – Она была супругой Эль, известного также как Яхве, – говорит Библиотекарь. – Она известна и под другими именами, ее самый распространенный эпитет – Элат. Греки знали ее как Диону или Рею. Ханааняне – как Таннит или Хавву, что соответствует библейской Еве. – Еве? – Кросс предлагает следующую этимологию имени «Таннит»: форма женского рода от слова «таннин», что означает «Дщерь змеи». Далее, в бронзовом веке у Ашеры имелся еще один эпитет «дат батни», также «дщерь змеи». Шумеры знали ее как Нинту или Нинхурсаг. Ее символ – кадуцей, змея, обвивающая дерево или жезл. – Кто поклонялся Ашере? Насколько я понимаю, множество людей? – Все, кто жил на территории от Испании до Индии начиная со второго тысячелетия до нашей эры до возникновения христианства. Исключение составляют иудеи, которые поклонялись ей только до религиозных реформ Иезекии и позднее Исайи. – Я думал, иудеи были монотеистами. Как они могли поклоняться Ашере? – Они были монолатристы, иными словами, они поклонялись одному богу, но не отрицали существования других богов. Но поклоняться им полагалось, собственно говоря, только Яхве. Ашеру почитали как супругу Яхве. – Что-то я не помню, чтобы в Библии говорилось, что у Бога была жена. – Библии на тот момент еще не существовало. Иудаизм представлял собой совокупность не связанных между собой культов Яхве, причем у каждого были свои места поклонений и свои ритуалы. Легенды об Исходе еще не были кодифицированы в священных книгах, а более поздние части Библии просто еще не появились. – Кто решил вымарать Ашеру из иудаизма? – Школа Второзакония. Так принято называть группу людей, написавших «Второзаконие», а также «Книгу Иисуса Навина», «Книгу Судей» и «Книги Царств». – И что же это были за люди? – Националисты. Монархисты. Централисты. Предшественники фарисеев. В то время ассирийский царь Саргон II завоевал Самарию, северный Израиль, и вынудил иудеев мигрировать на юг к Иерусалиму. Иерусалим значительно разросся, и иудеи начали завоевывать территории к западу, востоку и югу от него. Это было время острого национализма и подъема патриотизма. Школа Второзакония воплотила эти настроения в писании, переписав и реорганизовав древние легенды. |