Онлайн книга «Мисс Подземка»
|
– Желаете бокал вина? Эмер налила Мэй бокал – и себе тоже. От вина щеки у Мэй покраснели, а у Эмер успокоился буйный ум, все стало чуть медленнее. До чего мал мир, в котором мы живем, размышляла она. Нью-Йорк – по-прежнему городок, все еще маленький в некоем глубинном смысле, все еще человеческих размеров. Какими большими ни вырастали б мы, думала она, мы все равно человеческих размеров, такова наша природа. И, опять-таки, сколько их, отворотниц, есть в Нью-Йорке? Пять? Двадцать пять? Одна? Еще пара глотков помогли ей перейти от паранойи к надежде: Эмер усмотрела совпадение в этих красных ногтях напротив. – Мэй, мне вот интересно, а вы когда-нибудь ставили все это дело с ног на голову? – В каком смысле? – Работали в обратную сторону? – Это в какую же? – Ну, избавляться от жены – избавляться от жены по заказу любовницы. – Я избавляю от мужчины-любовницы, когда у мужчины любовница, которая мужчина. – Не сомневаюсь. Но я не об этом. – Ну нет, от жены никогда. – Женоотворотница. – Женоотворотница – нет. – Не знаю. Просто рассуждаю вслух. Никогда не знаешь, может, она не любит больше, ищет, как бы попроще выйти из игры. Мэй Вонг пожала плечами. Эмер пожала плечами в ответ и сказала: – Люди иногда делают что-то лишь потому, что думают, будто должны это сделать. – Это американская психология. Говорю: вы делаете выбор, а затем выбор делает вас, а не наоборот. – Не улавливаю. – Убейте ее. – Что? – Закажите жену. – Вы можете устроить ее убийство? – Все рано или поздно умирают. – Нет! – Я не сказала, что сделаю, но людей знаю. Не самый любимый способ вести бизнес, но это бизнес. Деньги есть? – Не особо. – Нет денег. – Зарплата школьной учительницы. – Тогда я – не женоотворотница. – И вновь рассмеялась. Пришлось смеяться вместе с Мэй. У этой женщины имелась неоспоримая сила, и Эмер почуяла, что следует сделать официальное заявление. – Давайте начистоту, ладно? Я никого не хочу убивать, хорошо? – Да пожалуйста. Эмер уставилась на Мэй, но не смогла разобрать, какой тут действует нравственный кодекс. – Или вредить кому бы то ни было. – Ага, ага. Скукотища. – Мэй вздохнула, а затем продолжила сыпать идеями: – А что, если бы у жены был другой мужчина? – Вы о чем? Жена тоже изменяет? – Эмер, едва управившись отвести удар от невинной женщины, теперь желала кристальной ясности на любом туманном повороте. – Нет, – ответила Мэй, – но, может, вы б добыли ей другого мужчину, и ей с ним стало б лучше, чем с этим, который изменяет. – Ха. – Но это, в общем, не моя работа. Вам для этого нужна профессиональная ента. Это по еврейской части. Я не полезу – может, если только возьму комиссию за посредничество. Эмер эта менее кровавая затея понравилась. – Но тут есть кое-что – другой выход. Слушайте… – Эмер зачитала из толстой сворованной книги про фей: – “Женщина-сида, как и другие волшебные существа со всего света, в том числе африканская Ананси или бразильский Саласето и монгольский Йицанг, ищет любви смертных. Если смертный отказывает, женщине-сиде придется стать его рабыней. Если смертный соглашается, он принадлежит ей и сбежать может, лишь найдя другого смертного на замену”. – Ну и чудная же хрень. Если смертный отказывается, бог становится рабом. – Но тут говорится, что возможна замена. – Кому-то ж надо служить. Для китайцев счастливое число – три, а для отворотницы – два и четыре. Вот какая мне нравится нумерология. – Единица – самое одинокое число. – Три собаки на ночь [185]. (Эмер от неожиданности рассмеялась вслух.) Эй, – проговорила Мэй, – не надо меня недооценивать из-за выговора, сучка. – И добавила: – Хорошее вино какое. Ну что, уговор? Бронировать вам вылет в Калифорнию? Я еще и турагент. Первый класс. – Пока нет. Выпейте со мной еще вина. Алгебра любви
День выпуска в школе Св. Маргариты был традиционно радостным событием, пусть его и переименовали в День продвижения по соображениям какой-то терминологической нейтральности, которых Эмер вспомнить не могла. Она так и не поспала. Всю ночь пила вино и строила козни с Мэй Вонг, а потом все утро пила кофе – для запаха изо рта чарующее сочетание. Смотрелась и смердела Эмер, как мокрое белье. В душ идти не хотелось, но она себя заставила. Запрыгнула в подземку с еще не досохшими волосами и увидела, что последнее голосование в возобновленном конкурсе “Мисс Подземка” в конце недели. Задумалась о показателях опросов. Вспомнила разговор родителей – скорее, даже спор – во время каких-то президентских выборов, когда она была маленькой. Может, Буш/Дукакис? Она слышала, как мама все повторяла: “Но опросы говорят другое”. А отец отвечал: “Нахер опросы, нельзя доверять опросам!” Юную Эмер тревожило, что ее родители до странного предубеждены против проса и того, что о просе говорят. Хан со стайкой других доставщиков-велосипедистов из “Царя драконов” сопроводил Эмер от ее остановки подземки до школы. Они остались болтаться, не привлекая к себе внимания, на задах школьного двора, закурили и смотрелись при этом и нелепо, и круто. Эмер прошла внутрь. Пока Эмер прибирала свой кабинет перед летними каникулами – наносы, скопившиеся за год, огрызки карандашей, выброшенные распечатки заданий, – зашла повидаться Иззи. Эмер посвятила подругу в ключевые подробности, обойдя почти все, сообщила, что с Коном они больше встречаться не будут (по легенде, его звали Кен), и добавила вымышленные нюансы, чтобы вся байка получилась безупречной. Эмер удивилась, до чего легко она освоила полномасштабное вранье, – она даже предпочла считать это “сказительским даром”. Иззи заявила, что общее правило таково: время, необходимое, чтобы пережить расставание, равно половине времени, проведенному вместе. Кон с Эмер пробыли вместе, может, дня два – или несколько недель, если брать в расчет время, которое Эмер провела, фантазируя о том, как они с Коном будут вместе, – а следовательно, постановила Иззи, почти наверняка, если применять ее незарегистрированную, непрофессиональную и не строгую математически “алгебру любви”, на то, чтобы Эмер выбросила Кона из головы, потребуется от пяти минут до десяти дней максимум. |