Книга Странное происшествие в сезон дождей, страница 14 – Виктория Платова

— Что вы имеете в виду?

— Вы знаете, о чем я. В этой тихой заводи полно юных натуралистов, шпионящих друг за другом. Все что-то видели, слышали и случайно находили.

— Быть может, общими усилиями им удастся найти и убийцу?

— Не исключено. Вы ведь не присутствовали на фейерверке в саду?

— Нет. Я почувствовала себя неважно и осталась в доме.

— Который вы так ненавидите?

— Ну хорошо… Я расскажу вам, как было дело. Я расскажу вам то, что помню. А помню я не так уж много — все из-за виски. Когда эта престарелая француженка утешала меня и советовала отнестись ко всему философски, мы пропустили с ней по стаканчику. После виски мне немного полегчало, чувство тревоги стало не таким острым. Конечно, злость на Тео никуда не делась, и я решилась повторить алкогольный опыт.

— Вдвоем с француженкой или сами?

— Кое-кто к тому времени уже пристроился к столам с выпивкой, так что это не было похоже на «надираться в одиночестве».

— Когда же вам полегчало окончательно?

— Когда я высказала вслух все, что думаю об этой стерве. Мне сразу стало лучше. Намного, намного лучше. Мы еще поболтали с русской, а потом я отправилась в дом, за виски.

— Решили выпить еще?

— Решила избавиться от остатков дурного настроения. И от этой напыщенной свиты уродов заодно. Мне никого не хотелось видеть. Даже Тео. Мне хотелось заснуть и…

— Не проснуться?

— Проснуться в другом месте. Жаль, что это было невозможно.

— Но попытаться стоило?

— Мое пребывание здесь и так сплошные попытки. Принять ситуацию, обуздать ситуацию, пустить ситуацию на самотек… Вот и тогда я попыталась прорваться на кухню, к хозяйскому бару, но кухня уже была оккупирована ведьминым муженьком и его приятелем. Первый жаловался на жизнь, второй пытался его успокоить.

— Жаловался на жизнь?

— Он был в бессильной ярости. Оказывается, ведьма и его скрутила. Лишила воли и самостоятельности. Единственное, что ему оставалось, — проклинать собравшееся здесь светское общество.

— Так уж и проклинать?

— Это был всплеск неконтролируемой ревности ко всем. Даже своего приятеля он обвинил в тайных симпатиях к ведьме. Неприятный жалкий разговор жалких людишек.

— Но вы его с удовольствием подслушали?

— Без всякого удовольствия. И… я не подслушивала. Меня хватило ровно на минуту, а потом я отправилась в холл на первом этаже.

— К каменным истуканам, которых вы так ненавидите?

— М-мм… Мне показалось, что я видела там несколько бутылок… Где-то в доме, помимо кухни, был целый арсенал бутылок…

— И как? Арсенал обнаружился?

— Обнаружился старший сын этой суки-хозяйки. Он стоял у мерзкой зулусской лодки… той, что служит здесь журнальным столиком. И вертел в руках сверток.

— Сверток?

— Скорее это была какая-то коробка в подарочной упаковке. Перевязанная лентой. Мы улыбнулись друг другу, а потом я вспомнила, что видела спиртное на террасе второго этажа. В общем, туда я и направилась.

— И оставались там?

— Да. Какое-то время… А потом я услышала шаги на лестнице. Как если бы кто-то тихонько поднимался и этот кто-то… был не один.

— Не один?

— Не один, не двое, не трое…

— Целая команда? Делегация врачей без границ?

— Мне трудно объяснить. Шаги двоились. Человек и эхо его шагов. Но это оказался вовсе не человек.

— Кто же?

— Кот.

— Тот самый? Третий в списке, которого никто не видел, кроме вас?

— Он был огромным. Ужасным. И он приближался ко мне.

— Понятно. Сколько вы выпили до того, как он появился?

— Это не имеет никакого значения…

— Сдается мне, что как раз имеет. Он намеревался напасть на вас?

— Он намеревался убить меня.

— Бедная Магда… Как же вы спаслись?

— А как обычно спасаются? Бегством. Это-то как раз я помню слабо, все было как в кошмарном сне.

— Или как в наркотическом бреду?

— Все было как в кошмарном сне… Я пыталась спастись от этого чудовища, я хотела вернуться туда, где есть люди… для этого нужно было всего лишь добраться до лестницы. Но она не приближалась ни на сантиметр, какие бы усилия я ни совершала. Она так и оставалась недоступной.

— А кот?

— Он дышал мне в спину.

— Мог напасть, но не напал?

— Его логика ускользала от меня так же, как и лестница, куда я так хотела попасть. Это был бег по кругу или бег на месте… Как в кошмаре. Вам снятся кошмары?

— Нет. Совесть моя чиста, оттого и сплю я без сновидений. Чем закончились эти игры в кошки-мышки?

— В какой-то момент на меня обрушилась чернота. А потом… Потом я пришла в себя… Почему-то — в этой самой комнате, где мы находимся сейчас. Хотя я не помню сам момент проникновения… Нет, не помню. И… здесь была русская девчонка, которая появилась вместе с типом в Бриони. Она и привела меня в чувство окончательно.

— Вот как? Она проявила к вам особенное участие?

— Это было просто участие.

— Русская была подругой покойной?

— Я не знаю, чьей подругой она была. Может быть, того типа в Бриони. Мне ничего не известно о ней. Неизвестно даже больше, чем обо всех остальных. Кажется, она добрый человек. Она, во всяком случае, выслушала меня. Я попросила ее сходить за Тео, и она согласилась.

— Привела к вам мужа?

— Он пришел один. Он все-таки пришел. И снова я умоляла его уехать. Но он сказал, что это было бы невежливо, что побег с праздника невозможен. Мы… поссорились. Он ушел, а я осталась в своей комнате. Кажется, даже заснула, ведь этот проклятый кот вымотал меня, полностью лишил сил.

— На этот раз кошмары вам не снились?

— Ничего не снилось. Как и вам. Что вы видите, когда просыпаетесь?

— Потолок и лампу с вентилятором, если лежу на спине. Окно, часы и телефон, если лежу на боку. А вы снова увидели дохлых ящериц?

— Нет.

— Кота?

— Я увидела Тео.

— Ну да, вашего мужа. Об этом я как-то не подумал…

— А я подумала, что вечеринка наверняка закончилась. И что сейчас глубокая ночь, потому что в комнате было темно. А потом… потом я подумала, что с Тео что-то не так.