Книга Последний отбор. Угол для дерзкого принца, страница 37 – Вера Чиркова

Это обещание всегда помогало мне выдерживать насмешливые взгляды и колкие замечания придворных интриганок, прекрасно знавших, ради кого я хожу на балы. Я сотни раз как наяву представляла этот замечательный момент, и даже наивно жалела, что не могу получить волшебный наряд заранее.

Но постепенно осознала, как глубоко ошибаюсь, пытаясь заинтересовать принца, даже не глядящего в мою сторону. И если он обратит на меня внимание не за мою преданность, скромность и терпеливость, а за поддельную красоту, то он вовсе не тот, кто нужен мне в жизни. Как говорит бабушка Манефа: «Не ларчик дорог, а то, что в нем».

– Это платье создала моя хорошая подруга, – проходя в самый дальний уголок гардеробной, рассказывала матушка, – к моей свадьбе. Я была не очень уверена в себе, мне казалось, Хаверд слишком хорош для старой девы… не возмущайся, я слышу. А тогда чувствовала его обожание и только поэтому не сбежала. Но платье надевать не стала, вдруг поняла главное: он любит меня, а не одежду, и до боли ревнует к молодым красавцам. Так зачем дразнить гусей? А у тебя другой случай – необходимо доказать свое право на место рядом с принцем, ради твоих будущих детей. А для этого придется опровергнуть домыслы взбалмошной Юты. Она сама все силы отдавала подбору стаи подхалимов и созданию собственной парадной личины, забывая про мужа и обязанности матери. И этим выкинула себя из их жизни, теперь ей не на кого обижаться.

Мать вздохнула, переводя дыхание, и я только теперь поняла, что никогда еще не слышала от нее таких длинных речей.

– Она наказана! – Ринувшись к матушке, обняла и тайком вздохнула, обнаружив, что я теперь выше ее.

– И ничего печального в этом нет, – смешливо фыркнула она. – Просто ты снова вытянулась. И это тоже не страшно, твой жених все равно выше. На ладонь с четвертью. Ну, смотри.

И открыла последний шкаф. Там, на манекене, под чехлом из плотного шелка хранилось платье. Довольно скромного фасона, судя по размеру; во всяком случае юбкой на чайную бабу не похоже.

Мать щелкнула пальцами, и манекен плавно выплыл на середину комнаты.

– Открываем? – лукаво глянула она, отлично чувствуя мои сомнения.

– Конечно, – тотчас подтвердила я, точно зная, что матушка никогда не позволит себе шутить в такой момент.

Но она вдруг предупреждающе подняла руку и быстро задвинула манекен за ширму.

– Кто-то чужой… виноватый и счастливый… как странно.

– Леди Рассина, – коротко стукнув, в комнату заглянула одна из новых горничных, – леди Аленсия просит аудиенции у леди Элгинии.

– Пригласи, – велела я и объяснила матери: – Ленси – моя подруга.

– Тогда почему аудиенция? Ты ведь не герцогиня?

– Эти горничные – они охранницы из цитадели. И в таких вопросах путаются.

– Похоже, нам все-таки нужно было вернуться раньше, – огорчилась матушка.

– Гини… Ой! – Влетев в гардеробную, Ленси замерла, обнаружив, что я не одна. – Простите.

– Это моя матушка. Ленси, как ты себя чувствуешь? И что там происходило? Мне пока ничего не объяснили.

– Я все расскажу, – подруга от волнения скручивала и дергала атласный поясок, – но сначала скажи, только без всяких любезностей, ты не обидишься, если мы с Эстом тоже заключим союз сегодня? Мы можем тайком, чтобы не портить тебе праздник, но если не нравится, то подождем с месяц.

– А у вас есть важная причина так спешить? – с интересом рассматривала подругу матушка, и теперь только от честности Ленси зависело, как будут относиться к ней мои родители.

– Ну да. – Аленсия вдруг покраснела жарко, до слез. – Эст… он вчера так перепугался, утащил меня в свой дом, а я уже не надеялась его увидеть… и мы решили…

Она смущалась все сильнее и говорила все тише.

– Но ты ведь не жалеешь? – Как-то незаметно мать оказалась рядом с Ленси, обняла ее за плечи, ободряюще улыбнулась: – И счастлива?

– Очень, – благодарно глянула та. – Он замечательный. И продает свой дворец, мы уходим на Харгедор.

– В какое именно место? – заинтригованно осведомилась я, гадая, выдал им кто-то последнюю новость или не успел.

– Эст говорит, пока попросим маленький домик, как твой, потом спокойно решим.

– Ну тогда так, – шутливо нахмурилась, зная, что подруга не примет это за обиду. – Раз вы собрались разделить с нами наш самый большой праздник, то просто обязаны разделить и замок. Чтобы потом не спорить, у кого в доме его праздновать. А если серьезно, то я очень рада за вас, Ленси, и точно знаю: чем больше на свадьбе счастливых людей, тем она лучше. А замок мы уже выбрали, в нем два одинаковых дома – дворцы, как говорит Стай. И уходим туда сегодня вечером, потому и спешим с обрядом.

– Элни! – бросилась мне на шею подруга и от волнения разрыдалась. – Как мне повезло, что мы встретились!

– А брат… – вспомнив Мартиса, осторожно осведомилась я, – он знает?

– Он в лазарете, мы только оттуда. – Губы Ленси горько дрогнули. – Мартис пострадал сильнее всех. Оказывается, он вел какие-то дела с герцогом и почему-то ему задолжал. Не знаю, как такое случилось, ведь у него много денег… И непонятно, зачем я понадобилась герцогу, но его еще допрашивают…

– Не переживай, девочка. – Матушка смотрела на мою подругу так нежно и заботливо, что без слов было ясно: невзирая на обретенное с Эстом счастье, сейчас в душе Ленси кровоточит свежая рана. – Цитадель со всем разберется и всем поможет. Не верится мне, что Селонте вдруг изменил своим правилам, о нем все отзываются как о справедливом и честном человеке. Потому он и достиг многого.

И лишь в этот момент я сделала для себя новое открытие, наполнившее гордостью за цитадель. Раз удачей в делах мог похвастать лишь порядочный и честный человек, значит, ее раздачей занимались именно мы, магистры и магистрессы. И зря, в таком случае, Селонте думал, будто никто не следит ни за ним, ни за его делами.

– Наконец ты нашла подругу по себе, – проводив повеселевшую Ленси, задумчиво заметила матушка. – Это очень большая редкость. Многие неодаренные женщины ищут в дружбе выгоду либо, наоборот, подобострастие. Но давай займемся платьем.

– Чем оно необычно? – За то время, пока тут была Аленсия, я успела сообразить, что матушка никогда не стала бы столько лет так бережно хранить обычное платье.

– Его сшила Модена. – Матушка улыбнулась с чуть заметной грустинкой: – Ты изменилась за эти полгода. Прежде ты его вначале рассмотрела бы.

Вот теперь мне все стало ясно. Простых вещей моя наставница не делает, и хотя в основном работает с камнями и металлами, иногда, для друзей, создает совершенно неожиданные вещи. Неброские, но уникальные.

Поэтому особой красоты от платья я не ожидала заранее, и когда матушка легким движением пальца сдернула с манекена чехол, сперва похвалила себя за сообразительность. Но, обойдя вокруг манекена один раз, задумалась и побрела во второй, с каждой секундой все сильнее проникаясь задумкой магистрессы и точностью исполнения. Сказать, что платье простое, значило не сказать ничего.