Книга Напряжение сходится, страница 114 – Владимир Ильин

Назначать же второй день торгов слишком ненадежно. Ему были необходимы эти деньги, срочно, наличными и любой ценой.

— Дадут. — Ответил порученец.

Но в голосе его не было ни малейшего энтузиазма — как, впрочем, у каждого, кто хотя бы пытался читать условия кредитных договоров мелким шрифтом, а не расписывался не глядя.

Для коммерческих кредитов текст был еще мельче, а страниц — больше. Для кредитов на такие суммы объем договора мог доходить до сотни страниц.

— Условия?

— Два источника. Объединенный банк Европы хочет двенадцать процентов годовых, трехкратный объем обеспечения…

— Чтобы не дать нам платить и забрать в три раза больше? — поджал губы князь, прекрасно зная эту практику.

— Кроме того, они требуют повышения коммунальных тарифов и пенсионного возраста. Якобы, для финансового оздоровления. — Безо всякого удовольствия продолжил личный слуга.

Настроение Черниговского упало на еще одно деление вниз. Сумасшедшие проценты, явно криминальные условия залога, а теперь и стандартное требование, методично продвигаемое всем владетельным заемщикам страны-победительницы последней большой войны. Там — проиграли, но за полвека оправились и встали на ноги достаточно, чтобы вспомнить о мести. А разве может быть приятнее для влиятельных стариков, чем знать, что дети его старого врага встретят старость нищими и безработными.

Но выбирая между стариками и собой, князь не сомневался, равно как и все остальные.

— Второй источник? — Уточнил он, предполагая, что будет он для контраста еще хуже.

— Китай. — Замялся порученец. — Не банк и не клан. Частное лицо.

— Вот как? — Отразил легкое удивление Черниговский.

— Некто господин Чень Сюанцзи. Вышел на нас сам. Мы проверили — это человек мертвого рода Чень. Их вырезали два поколения назад, но до этого род владел восемью городами-миллионниками и был рядом с троном.

— То есть, деньги у них могут быть?

— Деньги у них есть. — Куда уверенней ответил слуга. — Пусть и не вся сумма, которая нам нужна. Они готовы дать сто пятьдесят миллиардов. Упакованные в банковский пластик купюры в разных валютах и золото — там целый склад, судя по предоставленному нам видео. Это Китай, полтора миллиарда человек, — пожал плечами порученец на недоуменный взгляд. — Даже неизвестный нам род потенциально может владеть такими деньгами. И, судя по всему, владеет.

— Что они хотят? — Заинтересовался князь.

Если добавить деньги с аукциона и средства из собственной казны, даже ста пятидесяти хватит с головой.

— Шесть процентов годовых. — помедлил порученец, словно не желая продолжать. — И все клановые земли в залог.

— Разумеется, ты наказал наглеца? — Как само собой разумеющееся, произнес Черниговский. — Надо схватить его, пытать и отнять деньги за такое оскорбление.

Тем более, если род мертв, то и мстить будет некому. Какая поразительная наивность — быть слабым, очень богатым и ставить условия.

— Мы не общались с ним лично. Связь посредством сети интернет.

— Выйди с ним на связь и назначь встречу, — раздраженно приказал князь. — У него наши деньги.

— Они не хотят, — вздохнул порученец. — Я пытался. Даже передача денег будет из указанной точки где-то на юге. Координаты схрона нам передадут после заключения договора. Договор доставят фельдъегерской службой Китая.

— Ты же отдаешь себе отчет, — ложно-доброжелательным тоном начал Черниговский. — Что координаты этих денег и то, какую сумму мы везем, станет известно всем? За сто пятьдесят миллиардов там будет война. Они прямо рассчитывают на то, что мы ввяжемся в конфликт и не сможем платить. Эти сволочи желают получить мой титул!

Потому что личные земли и означают титул. Любые земли — даже самый мелкий клочок, где над тобой не властен никто.

После чего князь притих, заметив любопытствующие взгляды в свой адрес. Аукцион все еще не завершился, пусть и распорядитель бесполезно пытался завести толпу и дать хотя бы начальную ставку за медеплавильный комбинат полного цикла.

— Кроме этого, никаких условий. — Завершил доклад порученец, отведя взгляд. — Я вас понял, господин, я сегодня же свяжусь с Объединенным банком и полечу в Берлин. Думаю, за два дня мы уточним все формальности и…

— Вторник, деньги должны быть тут. — Резко прервал его князь.

— Во вторник мы можем все подписать, если не возникнет разногласий и согласований по договору. — Осторожно заметил слуга. — Еще пару дней на оприходование, пересчет и перевозку.

— Мне не нужны эти деньги позже. — Давил Черниговский.

— Господин, но в чем причина такой спешки? — Искренне недоумевал порученец. — Неужели нам не дадут пару-тройку дней отсрочки…

— Нет.

— Но почему? — Пытался разобраться верный слуга.

Да даже пусть Император будет зол — какая, к демонам, разница! Они не его вассалы, а государства. Деньги будут все равно — и для откровенно надуманной суммы что днем позже, что двумя — никакой разницы.

Черниговский отвернулся от аукционного действа, заложил руки за спину, сцепив пальцы, и сделал несколько шагов в сторону двери во внутренние помещения. И только убедившись, что рядом никого нет даже близко, негромко произнес.

— Мне намекнули, что среди купюр, найденных не прогоревшими в танке, есть с сериями контрольных закупок Товара.

Порученец почувствовал, как внезапно похолодела спина. Неужели эти молодые идиоты взяли деньги с перевалочной базы наличности — до их «отмытия» в имперской сети продуктовых магазинов…

Или еще хуже — деньги положил сам Император, делая недвусмысленный намек…

— Появилась активность вокруг нескольких наших складов. Затем стихла и более не проявлялась. — Задумчиво произнес Черниговский.

— Император знает? — Заглянул ему в глаза слуга, опасливо посмотрев по сторонам.

— Знает с высокой долей вероятности. И хочет долю. За весь срок, со штрафами и процентами.

Как и полагается главному бандиту Империи.

Впрочем, император вряд ли увидел главное, что спрятано за высокодоходной и незаконной торговлей — иначе бы их уже без затей попытались убить. А значит, рано или поздно, но нити управления в руках князей Черниговских жестко стянут императору руки, ноги и шею, заставив качать головой, гневно махать руками и шагать туда, куда хочется им. На фоне этих мыслей, отсрочка даже за четверть триллиона не ощущалась так болезненно.

— Но это же незаконно. — Сам того не замечая, проблеял порученец.

— Незаконно станет, если мы не соберем деньги до вторника. — Жестко произнес князь. — Переговори с китайцами. Передай, что мы согласны.

— Если вы скрепите договор своей печатью и словом… — Заикнулся слуга.