Онлайн книга «Талорис »
|
– Не могу вас отпустить. Она гость герцога. – Гость против воли. – Ее начинал злить этот человек. – А герцог пусть отправляется… Лавиани с удовольствием указала правильное направление для его светлости. Бати извлек из складок юбки два широких тяжелых кинжала, больше похожих на маленькие мясницкие топорики. – За такое здесь отрезают язык. – И кто же это сделает? Дэво, полагаю? – Некоторые северянки все же знают больше, чем их… дочери. – Зачем ты притащился сюда из своего храма, евнух? Молился бы Мири, да не докучал женщинам, попавшим в беду. – Я служу герцогу по ее воле. Лавиани достала свой нож, распуская завязки на слишком тесной для нее юбке служанки и оставаясь лишь в коротких панталонах. – Даже так? Ты выглядишь скорее смешной, чем опасной. – Он откровенно издевался. – Не сопротивляйся. Я заберу лишь язык, а не жизнь. – Что это за жизнь, когда нельзя поболтать? Она отступила назад, к павильону, вынуждая его неспешно пройти мимо лежавшей Шерон. – И все равно я не буду тебя убивать, – сказал Бати. – А я убью. – Ну попробуй. Он напал, кинжалы ткнули ее в грудь, сменили направление, атакуя сразу из двух позиций, в челюсть и в ребра, но Лавиани не стала защищаться, лишь ловко увернулась, гаденько улыбаясь. Снова атака, он попытался порезать запястье и бицепс, ничуть не боясь ножа в руках сойки, и та снова отступила, на излете пнув его ногой в бедро. – Поражаюсь я таким боголюбам, как вы. Вечно считаете, что Мири вас защитит. Десять касаний, да? Я вскрою тебя легче, чем устрицу, недомужчина. Перед глазами сверкнуло, она отклонилась, спасая шею, отвела левое плечо, избегая укола, и рассмеялась. Он пытался достать ее, двигаясь ловко и стремительно-плавно, точно атакующая змея, и сойке, несмотря на показное веселье, приходилось все время сохранять контроль, не давать ему развивать атаку и удерживать правильную дистанцию. Она была зла. На людей, что лишили Шерон свободы, и этот служка герцога был тем, на ком она вымещала свою злость. Пусть ублюдок попотеет, прежде чем наступит момент, когда она с ним разделается. Но пока потеть приходилось ей, крутясь на маленьком пятачке. Они играли в пятнашки почти две минуты, и наконец Бати остановился, дыша чуть более заметно, чем вначале поединка. – Очень неплохо. Превосходно. – Да пошел ты со своим одобрением. Мой язык все еще при мне. – Кто тебя нанял, чтобы выкрасть указывающую? Кто-то из Ближайших? Они хотят направить ее силы против герцога? – Вот ты дурак! Лавиани перешла в атаку, и ее нож превратился в размытое пятно. Кинжалы парировали прямой укол в горло, Бати «вошел», смещая ее руку, намереваясь все закончить сильным ударом в лоб, но та, разгадав движение, перехватила руку, перебросила человека через себя. Он потерял один из двух клинков, и Лавиани, ногой подцепив оружие, швырнула его в бассейн как раз в тот момент, когда через калитку стали забегать мужчины в чалмах и разноцветных шароварах. – Шаутт вас дери! – в сердцах сказала она, видя шестерых стражников, вооруженных глефами. Благодаря длине оружия они легко отогнали ее от своего господина, встав перед ним надежной стеной. – Живой, – сказал им Бати, поднимаясь. – Смотрю, очередную юбку прибежали вытаскивать из неприятностей, – с насмешкой сказала ему Лавиани и, подняв руки, но не бросив ножа, шагнула к ним. – Ладно. Шестеро с вами. Сдаюсь. – Оружие на землю, – приказал ей воин, к которому обратился Бати. – Не могу, сынок. Он дорог мне как память. Она сожгла одну из своих бабочек. Пузырь твердого как камень воздуха расширился, лопнул с легким хлопком, ударив тяжелой невидимой цепью по людям, раскидывая в разные стороны. Одного из них разорвало, и его фрагменты упали на крышу павильона, у которого выбило все стекла, а также повисли на ветвях абрикосовых деревьев. Другой, с перемолотыми в порошок костями, рухнул в бассейн. Остальные со сломанными руками и ногами стонали или лежали неподвижно, истекая кровью. Лавиани деловито, точно мясник, не успевший закончить работу и очень торопящийся домой, равнодушно перерезала шеи тем, кто еще был жив, словно они овцы. Право, ее жалости сегодня не хватило бы и на тлю. Бати уцелел и теперь вставал на ноги, смотря на Лавиани новым взглядом. – Богиня хранит тебя. – Лавиани подхватила тяжелую глефу, чуть качнув древком. – Сочту это за «один». Она подскочила к человеку и со всей силы ткнула широким лезвием в грудь, налегая на древко, чувствуя, как то запнулось, пробивая ребра там, где они подходили к грудине, а затем застревает в позвоночнике. Бати кулаком в щепы разбил толстое древко, и сойка шагнула назад, уже видя, что наконечник исчез из груди противника и на его одежде нет ни малейшей капли крови. – «Два». Она не мудрствуя швырнула древко, точно копье, то врезалось Бати в лицо, ломая череп, выбивая глаз, опрокидывая на землю. – «Три». Еще «семь» и я тебя выпотрошу, служанка Мири. Однажды, когда она была молода, трое таких вот ребят в бабских нарядах оказались для нее большим сюрпризом. Некоторым из своих самых верных слуг богиня дарует благости, в том числе и защиту, способную выдержать десять смертельных касаний. Тогда ей пришлось здорово попотеть, чтобы тридцать раз убить трех дэво, прежде чем те наконец-то перестали шевелиться. Здесь все было гораздо проще. – Кто ты?! – Теперь уже Бати злился, его глаз появился в глазнице, шрамы затягивались. Лавиани взяла новую глефу. – Та, кого, полагаю, ты не ожидал. Не надо было забирать мою девочку без спросу, да требовать с нее невыполнимых обещаний. Она атаковала, он защищался, но безуспешно. – Ты считаешь? – спросила сойка. – Кажется, уже «семь» или «восемь»? Он тоже держал глефу погибшего воина, и их поединок затянулся. Они рубили, кололи, парировали, били по ногам, пяткой древка и длинным острым шипом на обратной стороне клинка, и Лавиани беспокоилась, что звон оружия услышали в других частях дворца. Бати поднял глефу над головой, двумя руками, точно меч, собираясь нанести удар. И нанес его, стерев улыбку с губ сойки, погрузив лезвие в землю. Пыль, поднявшаяся в воздух, была слишком обильной, слишком густой и непроницаемой. Пологом, скрывшим его. – Сукин сын! Он собирался сбежать под прикрытием этой пелены, и Лавиани бросила глефу, сожгла вторую бабочку, ускорилась, метнулась к калитке, обогнав, затем врезавшись в него, нанося удары ножом. |