Книга Спастись от опасных мужчин, страница 106 – Сол Лелчек

– Вы ошибаетесь. В этом-то все и дело. Она много для меня значила.

С лица Оливера сошло все воодушевление, и его выражение снова сделалось безразличным.

– Нет смысла копаться в мелочах. Надо закругляться. Но, по правде сказать, больше всего меня удивило то, что сегодня вы были так глупы, что явились сюда ради того, чтобы в итоге оказаться в ловушке. Такая грубая ошибка, притом совершенная в такой критический момент. Честно говоря, мне нравилась та изобретательность, с которой вы действовали до этих пор. Я все еще никак не могу понять, почему вы проявили такую неосторожность, когда на карту было поставлено все.

– Возможно, вам следовало задать этот вопрос самому себе час назад.

– Что? – Он посмотрел на меня в замешательстве. – Это уже не имеет значения. Ведь мы с вами здесь.

– Вот именно. Мы здесь…

Я медленно протянула руку к открытой книге, лежащей на шкафчике корешком вверх.

– Не беспокойтесь, ведь это всего лишь книга, – сказала я Джозефу, когда ствол его пистолета дернулся вверх. – Она не может причинить вам вреда.

Я отодвинула книгу в сторону, и стал виден лежавший под нею маленький белый предмет, похожий на мячик для гольфа.

– Знакомая вещица?

Оливер переменился в лице:

– Это же не…

– Когда Ганн дал мне эту штуку в тот день, когда нанял меня, я не знала, что с ней делать. Так что я просто оставила ее валяться в моем кабинете в магазине. Позже я никак не могла понять одну вещь. Когда Джозеф и его дружки заявились ко мне в магазин, чтобы похитить меня, они действовали не наугад. Они подождали, когда я поднимусь к себе, задержусь там и расслаблюсь. Мне показалось, что они слишком уверенно выбрали момент. Но они не знали, что в магазине, на первом этаже, прячется еще кое-кто. Как будто они могли видеть только то, что происходит в моем кабинете и более нигде. И на пароме вы, казалось, были удивлены тем, что фотографии Карен находятся у меня, но не слишком удивлены. Не настолько, насколько я ожидала. Потому что я уже рассматривала эти фото у себя в кабинете. И я поняла, что эта маленькая штучка транслировала и картинку, и звук прямиком к вам и вашим подручным. Ганн подарил мне троянского коня. Самое старое из всех возможных ухищрений, но я тогда его не разглядела.

Лицо Оливера покрылось меловой бледностью.

– Никки, ведь эта штука не…

– Вы хотели сказать «не включена»? Не ведет записи? В данный момент? – Я небрежно пожала плечами. – Вы же знаете меня, Оливер. Сама не разбираюсь в современных гаджетах. И вряд ли смогла бы даже отключить эту штуку. – Я подняла маленькую камеру и покрутила ее в руках. – Так что попросила одного моего друга посмотреть на нее, и оказалось, что можно сделать так, чтобы она вела прямую трансляцию в совершенно ином направлении. В безопасное место, например, в такое, где другие люди будут иметь доступ ко всему, о чем мы тут говорили сегодня вечером, независимо от того, что случится со мной потом.

Я представила себе, как Миллер, вероятно с чашкой кофе в руке, внимательно смотрит и слушает все, что здесь происходит, уставившись в экран своего ноутбука.

Предвидя те многочисленные вредные для здоровья вещи, которые могли произойти сегодня вечером кое с кем в этой комнате, я не хотела давать Джейду и Руби возможность наблюдать за мной в режиме реального времени. Потому что у меня были вполне определенные намерения. Мы с ними помогали друг другу, но они как-никак давали присягу соблюдать все законы. Однако я все равно дала Чарльзу координаты обоих этих агентов. Если события примут нежелательный оборот, он будет знать, кому переслать запись всего того, что произошло здесь этим вечером.

– Если бы вы оба не были сегодня так поглощены планированием убийства вашего босса, – сказала я, – возможно, вы бы заметили, что больше не можете наблюдать за моим кабинетом в магазине.

Оливер опасливо огляделся по сторонам.

– Значит, вы заманили меня сюда, чтобы обвести вокруг пальца.

Я не снизошла до ответа.

Он покраснел, напряженно думая, потом принял решение:

– Я не знал, что меня записывают на камеру. Ничего из этого не является доказательством, которое может быть принято в суде. Отдайте мне эту видеокамеру. Сейчас же.

– Не отдам.

– Отдайте мне ее, – потребовал он.

– Подойдите и возьмите сами.

– Возьми у нее камеру, Джозеф.

Судя по выражению лица Джозефа, он надеялся услышать именно что-то в этом роде. Ни секунды не колеблясь, он двинулся прямо ко мне, и его чересчур светлые глаза горели жаждой крови.

– Мне нужен был только предлог, – сказал он, нацелив свой пистолет прямо на меня и держа в левой руке стальные ножницы для резки болтов, словно это был боевой топорик.

Я снова взяла со шкафчика свой перочинный ножик.

– Что ты собираешься делать с этой штучкой, помимо подравнивания своих ноготков? – спросил он.

Я не удостоила его ответом, а просто быстро вытянула руку и полоснула по желтым веревкам в ближайших ко мне местах. Острый маленький ножик мгновенно перерезал туго натянутые веревки, и они соскользнули вниз, перестав удерживать вес книг. Я уже вскочила на ноги, отступив на безопасное расстояние от стены. Джозеф покачал головой:

– Ничего у тебя не получится. Игры закончились.

Послышался глухой стук – это книга в твердой обложке соскользнула с верха стеллажа, отскочила от плеча Джозефа и упала к его ногам.

Он с удивлением посмотрел на нее, опустив глаза вниз.

Затем он поднял их, чтобы посмотреть, откуда она свалилась, и тут вперед повалился весь стеллаж, и на Джозефа обрушились сотни книг. Он попытался спастись от их лавины, но споткнулся о стопку книг на полу, упал, и нижняя часть его тела исчезла из виду, когда на него свалился весь высокий деревянный стеллаж.

К этому времени я уже держала в руке свой револьвер. Шутки кончились. Теперь все будет всерьез.

Оливер смотрел на меня с видом человека, который только что увидел, как тигр в зоопарке перепрыгнул через забор своего вольера, и теперь он уже жалеет, что тыкал в него палкой через забор. Он отпрянул от меня, и у него снова сделался испуганый вид. Я видела, как Джозеф барахтается под грудой книг, и не спускала с него глаз. Проходя мимо Оливера, я с силой впечатала свой локоть в его переносицу. Этот удар доставил мне немалое удовлетворение. Он давно его заслужил.

Оливер схватился за нос и охнул от боли, потом охнул еще раз, когда я изо всех сил лягнула его в колено. Краем глаза я увидела, как он упал, потом увидела, как Джозеф упирается в пол здоровой рукой, силясь встать.

– Джозеф, – сказала я ему, – покажи мне, что у тебя в руках ничего нет, не то я отстрелю кисти. Вставай.

Я наблюдала, как растрепанный Джозеф встает на ноги.