Онлайн книга «Спастись от опасных мужчин»
|
Он больше не пытался скрывать свою нервозность: – Эшли! Где мы?! Здесь же вообще нет домов. – Мы почти на месте, – повторила я. Трясясь на ухабах, мы проехали еще пятьдесят ярдов. Я остановила машину. Впереди фары образовывали два одинаковых световых круга, в которых виднелись заросли низких кустов. – Эшли, это что, розыгрыш? Давай просто вернемся домой. Перестань! Это была неудачная шутка! Я посмотрела на Стоуна. – Теперь уже слишком поздно. Слишком поздно, чтобы вернуться назад. Пошли. Я покажу тебе, где мы находимся. Он начал было что-то говорить, но я уже выходила из машины. Фары я оставила включенными. Немного поколебавшись, он тоже вылез из пикапа и подошел ко мне. Мы стояли в световых пятнах от фар, глядя на пустынный ландшафт. Кустарники и низкорослые кактусы отбрасывали на землю причудливые тени. – Эшли, что это? Я посмотрела Стоуну прямо в лицо: – Те неприятности, о которых ты говорил, из-за которых ты не мог покинуть штат. Ты никогда не рассказывал мне, что это за неприятности, что именно произошло. Его лицо побледнело в ярком свете фар: – О чем ты говоришь? – Что именно ты совершил? Что такого ты сделал, что тебе запрещено пересекать границы штата? Он вздрогнул, как будто я ударила его. – Ничего. Просто одну глупость. И это было давно, – пробормотал он. – Ты не хочешь мне об этом рассказать? – Я не хочу об этом говорить. Я просто хочу домой, Эшли. Мне холодно. Я хочу есть. Я не знаю, где мы сейчас. Мне надо домой. – Быть может, меня зовут не Эшли. Он уставился на меня: – О чем ты говоришь? Теперь, когда это наконец случилось, я не понимала, что именно чувствую. Однако чего-то не хватало. Не хватало торжества, радости победы, которые, как я всегда себе представляла, я буду испытывать в этот момент. Их просто не было. Вместо них я чувствовала опустошенность. В моей душе царила такая же пустота, как в этой пустыне, поросшей кустарником и покрытой тенями. – Ты меня не узнаешь, верно? – сказала я. – Ты ведь и понятия не имеешь. Его лицо побледнело еще больше. Он сделал шаг назад. – Не узнаю тебя? О чем ты? – Да и как тебе меня узнать? Правда, мне всегда говорили, что у меня глаза моей матери… Он был совершенно сбит с толку. – Твоя мать? При чем тут твоя мать? – Очень даже при чем, – сказала я. – Видишь ли, Джордан, все дело именно в ней. И тут Стоун начал понимать. Его лицо прямо на глазах старело по мере того, как он пятился от меня. Медленно, как будто к его ногам был привязан тяжелый груз, он дюйм за дюймом придвигался к машине. Он остановился как вкопанный, когда увидел в моей руке пистолет. – Эшли, – сказал он. – Пожалуйста. Что, как ты думаешь, я сделал? – Я не думаю. Я знаю. Я все еще не испытывала ни ликования, ни удовлетворения, которые ожидала испытать. Вместо них я чувствовала только тупой гнев и холодную нарастающую усталость. И мне совсем не хотелось находиться сейчас здесь. Часть моей души желала одного: снова сесть в машину, отвезти Стоуна в Геркулес, уехать к себе, принять горячий душ и никогда о нем больше не вспоминать. Но это было невозможно. Я слишком далеко зашла. К тому же я знала, что это не поможет. Я провела последние десять лет, пытаясь не думать о Стоуне. Но это было бесполезно, он никогда не выходил у меня из головы. И никогда не выйдет. – Что ты собираешься со мной сделать? – Он попятился еще дальше. – Стой, – сказала я. – Мы еще не закончили. Нам еще есть о чем поговорить. Он больше не пятился, а лицо исказилось. – Выходит, все это время, весь последний месяц, все наши свидания, все объятия и поцелуи и разговоры о книгах комиксов – все это было ложью от начала до конца? – Я тебе не лгала. Он горько рассмеялся. – Еще как лгала! Ты лгала обо всем – даже о том, как тебя зовут. – Он отчаянно обвел рукой пустынный ландшафт: – О доме для катания на горных лыжах посреди этой чертовой пустыни, обо всем вообще ты лгала, не переставая. Только для того, чтобы привезти меня сюда? – Да, – согласилась я. – Чтобы привезти тебя сюда. – Почему? – В его голосе звучало осознание своего бессилия. – А почему ты это сделал? – Этот вопрос жег меня все последние десять лет. – Это Карсон, – ответил он. – Все спланировал он. Я был подростком. Я был глуп. Я просто пошел у него на поводу. – Оставь свои россказни судейским, – сказала я, внезапно рассвирепев. – Ну конечно, во всем был виноват только он. Он тебя совратил. Все это брехня. Газеты с готовностью схавали это вранье. И присяжные тоже. И совет по условно-досрочному освобождению. Но только не я, не я! Ты помог перерезать горло моей матери мясницким ножом. Ты не обязан был это делать. Но ты это сделал! Вид у Джордана был тошнотворный: он съежился, сжался, а его тень выглядела чудовищно огромной, вытягиваясь по темной земле. – Он сказал, что убьет меня, если я откажусь помогать! И он говорил это серьезно! Он бы меня убил. Он сказал, что не сможет доверять мне, если я тоже не приложу к этому руку. – Ты мог бы сказать «нет», мог бы его остановить. Ты мог бы дать им возможность убежать. Мог бы вызвать полицию. Ты мог бы сделать хоть что-то, чтобы ему помешать. Но ты не сделал ничего… Он закусил губу и внезапно расплакался: – Я страдал. Ты понятия не имеешь, каково мне было. В исправительном доме для несовершеннолетних преступников, потом в тюрьме. Знаешь, что банды черных заключенных делали со мной? Со слабосильным белым пареньком? – Мне на это плевать. Впервые в жизни я навела на человека пистолет. Это был маленький черный полуавтоматический «Ругер». Я купила его на свой двадцать первый день рождения. Это был мой подарок самой себе. Уже тогда я знала, что буду с ним делать. Я отвела затвор, дослав патрон в патронник. Он сделался еще бледнее. Его голос дрожал: – Ты понятия не имеешь, что с тобой будет потом. Ты думаешь, что знаешь, но это не так. Наверное, ты думаешь, что, когда ты нажмешь на спусковой крючок, на этом все и закончится. Но поверь мне, это будет только начало. Если ты убиваешь человека, это потом преследует тебя всю жизнь. Думаешь, за последние десять лет я смог спать спокойно хотя бы одну ночь? Думаешь, у меня была хоть одна-единственная ночь, когда я не просыпался, истошно крича? |