Книга Зависть кукушки, страница 4 – Анна Акимова

Полюбовавшись на себя, я придирчиво оглядела Сергея и только тут заметила необычное выражение его лица: вздернутый подбородок, надменно полуприкрытые глаза, сжатые губы. Это была маска упрямого, неприязненного отчуждения, и было похоже, что Сергей ни капли не рад предстоящей встрече с родными. Я не успела спросить у него, в чем дело, как лифт остановился, двери бесшумно разъехались, и мы оказались прямо перед нужной квартирой. Сергей взял мою руку, просунул себе под локоть, крепко прижал к себе, и мы вошли.

…Действительность опрокинула все мои ожидания. Более того, она не оставила от них камня на камне.

Мы остановились в дверях большой, ярко освещенной гостиной, полной людей. Это был никакой не семейный ужин, а что-то вроде светского раута. Все дамы были в светлых вечерних платьях кремовых, персиковых, бежевых оттенков. Позже Верка объяснила мне, что в нынешнем сезоне в моде «карамельная гамма». Я в своем брючном костюме была среди этой «карамельной» стаи как белая, вернее, коричневая ворона.

Я почувствовала, как по мне скользнули их взгляды, услышала смешки. А может, мне это почудилось. И, как всегда в таких случаях, у меня загорелись уши. Хорошо, что их не было видно под волосами…

Да-а, с дресс-кодом я явно пролетела, и тут уже ничего не поделаешь. В этой ситуации оставалось одно – сделать вид, что все нормально. Я состроила на лице легкую улыбку и стала рассматривать гостиную и гостей.

Но толком рассмотреть ничего не успела – к нам решительным и быстрым шагом подошла женщина. Это была довольно пожилая, но очень ухоженная дама, подтянутая, с идеальной осанкой. Светлое платье, туфли на каблуках, сдержанный макияж. Искусно подцвеченные короткие седые волосы с живым жемчужным отливом. На шее изящный золотой медальон.

– Сергей! – звучным властным голосом воскликнула она. – Где Володя? Почему он опаздывает? Я не могу ему дозвониться, я беспокоюсь. Что происходит?

Мое присутствие она проигнорировала, лишь скользнула по мне краешком глаза. Я покосилась на Сергея. Тот с высоты своего роста смотрел на даму с прежним выражением холодного отчуждения.

– Он не посвящал меня в свои планы. – Голос моего любимого был холодно любезен. – И, насколько я помню, он опаздывает всегда и везде. Груня, – обратился он ко мне, – разреши тебе представить: это Нина Владимировна Лаврова, хозяйка этого дома.

Значит, это и есть бабушка Сергея, и он сейчас допустил чудовищную бестактность, представив ее мне, а не наоборот. И я готова поклясться, что он сделал это намеренно. Скорее всего, в ответ на ее демонстративное пренебрежение мной. Я прямо сжалась от неловкости. Сейчас бабушка возмутится, а мне так не хочется быть причиной семейных распрей!..

– Очень приятно, – проговорила я, изо всех сил стараясь интонацией смягчить выходку Сергея.

Но Нина Владимировна опять не обратила на меня ни малейшего внимания. Она неотрывно, в упор смотрела на Сергея, а тот тоже не отводил взгляда. Они как будто сошлись в поединке, и пространство между ними искрило от напряжения.

Не выдержав накала непонятных мне страстей, я кашлянула, и они расцепили взгляды.

– Подойди к отцу, – приказала Нина Владимировна. – Он хотел что-то тебе сказать.

– Хорошо. – Сергей посмотрел на меня, и взгляд его сразу смягчился. – Пойдем, Груня, я тебя познакомлю.

– Ты пойдешь один, – непререкаемым тоном заявила его бабка. – А я пока поговорю с твоей знакомой.

– Нет. – Сергей крепче прижал к себе мой локоть. Я почувствовала, что сейчас начнется второй раунд поединка. Надо было любой ценой это прекратить.

– Сережа! – взмолилась я. – Иди, прошу тебя.

Он упрямился, но я вытянула свою руку из-под его локтя и слегка подтолкнула его. Он пошел, оглядываясь на меня, и я, улыбнувшись, помахала ему рукой.

Я повернулась к Нине Владимировне и встретила ее пристальный ледяной взгляд. Да, кажется, мне здесь не слишком рады…

– Значит, вы знакомая моего внука, – раздумчиво протянула Сережина бабка.

Меня задело такое определение. Знакомая, надо же!.. Но хотелось как-то разрядить напряжение.

– Можно сказать и так, – улыбнулась я. – Мы, безусловно, с ним знакомы.

Но бабка не желала принимать моего шутливого тона.

– Все время забываю ваше имя, – заявила она. – Какое-то странное и, на мой взгляд, вычурное. Гретель, кажется?.. Вы немка?

– Я русская, – ответила я. – Просто это имя нравится моей маме.

– Вот как! Однако у вашей матери весьма странный вкус!

В этих словах было столько колкого сарказма, что я поежилась. Бедная моя мамочка!

– О вкусах не спорят, – стараясь говорить спокойно, ответила я. – Каждый вправе иметь свои.

– Вот как! – Она помолчала, а потом, как будто подводя черту под прежним разговором, заговорила другим тоном и даже слегка улыбнулась, показав безупречные фарфоровые зубы:

– Милочка, я хотела бы вас попросить… Вы не могли бы помочь нам на кухне? Мы не успеваем…

Надо же! Оказывается, в этом пафосном доме все как у других. Это мне привычно: куда не придешь в гости, тебя сразу ведут на кухню, и ты начинаешь спешно строгать последние салаты или раскладывать последние закуски!

– Конечно, я помогу, – улыбнулась я. – С удовольствием.

Я шла за ней по длинному извилистому коридору, смотрела на ее прямую спину и стройные ноги в изящных туфлях на каблуках и восхищалась. Если Сергею тридцать, то ей, учитывая, что он ее младший внук, должно быть хорошо за семьдесят, а как выглядит! Интересно, что у них с Сергеем за конфликт? Надо будет допросить его с пристрастием!

Когда мы наконец добрались до кухни, я застыла в недоумении. Я ожидала увидеть стайку хлопочущих женщин, тех самых «мы», которые «не успевали», но кухня была пуста. Только у стены, за маленьким столиком, сидела толстая, распаренная кухарка в белом колпаке и переднике и пила чай. На плите в кастрюле тихонько кипело какое-то варево, да на разделочном столе, на деревянной дощечке лежала большая неочищенная луковица.

При виде хозяйки кухарка суетливо вскочила, поперхнувшись чаем.

– Настя, – громко сказала хозяйка, – девушка вам поможет. Дайте ей какую-нибудь работу!

И ушла, даже не взглянув на меня. А я осталась стоять посреди кухни, ничего не понимая. Было очевидно, что никакая моя помощь здесь не требовалась. Меня просто выставили из гостиной, показав мне мое место. И как теперь быть? Оскорбиться, развернуться, гордо уйти? А Сергей? Я поставлю его в неловкое положение…

А вдруг это розыгрыш такой? Хамский, дешевый, но некоторые любят шутить именно так. Сейчас ворвутся и закричат: «Улыбайтесь, вас снимает скрытая камера!»

Нет, не может быть, этого можно ожидать от молодого болвана, но не от пожилой светской дамы…

А может, это проверка? Ну тест такой, вроде горошины, которую подложили андерсоновской принцессе? Смогу ли я с достоинством выпутаться из унизительной ситуации?