Книга Армагеддон. Книга 3. Подземелья Смерти, страница 42 – Юрий Бурносов

— Помните: одно неверное слово — и вы труп, — предупредил его Гумилев.

Набрав нужный номер, полковник кивнул и, дождавшись, когда в динамике послышится гудок вызова, произнес:

— Хэлло! Здесь Роулинсон, вызываю Мастера.

— Мастер слушает. Вы вернулись, дружище?

— Так точно, сэр!

— Докладывайте!

— Мы нашли в Зоне 51 интересующие нас объекты и вывезли с собой часть материалов.

Роулинсон замешкался, и Мидори кровожадно взвела курок.

— Потери? — спросил Мастер, немного помолчав — видимо, обдумывал поступившую информацию.

— Незначительные. Сэр, я думаю, вам необходимо взглянуть на наши трофеи.

— Ну так в чем же дело, полковник?

— Не уверен, что тащить все это в Цитадель — хорошая идея. Будет лучше, если вы подъедете сюда, сэр! Мы за это время поднимем груз со станции.

Мастер некоторое время молчал, видимо, взвешивая все «за» и «против», потом решительно пророкотал:

— Хорошо, Роулинсон. Думаю, вы правы и знаете, что делаете. Правда, у нас тут возникли кое-какие проблемы, однако… Да, я выезжаю. Но если эти материалы окажутся…

— Это настоящее сокровище, сэр! — скрипуче сообщил полковник. — Мы даже не предполагали, что нам настолько повезет. Это настоящий сюрприз, как на Рождество!

Шибанов и Гумилев переглянулись. До этого момента Роулинсон действовал точно по плану, но последняя фраза насторожила всех.

— Вы меня заинтриговали, полковник, — снова помолчав, сказал Мастер.

— Мы поднимем контейнеры на пост охраны и будем ждать вас, сэр!

— Еду. Конец связи! — И Мастер отключился.

— Сколько отсюда до Цитадели? — быстро спросил у Роулинсона Шибанов.

— Минут тридцать-сорок.

— Мы успеем подняться?

Полковник повернул голову и внимательно посмотрел в разноцветные глаза Ростислава.

— Конечно. Мы на минус пятом этаже. Подъем займет от силы пятнадцать минут. Это же лифт.

— Сколько охранников на посту?

— Трое.

— Мастер сказал: «У нас тут возникли кое-какие проблемы». Что он имел в виду? — внимательно глядя в глаза полковнику, спросил Гумилев.

— Откуда мне знать? Когда я уезжал из Солт-Лейк-Сити, все было в порядке. Точнее, все было, как обычно.

— А что имели в виду вы, говоря про Рождество?

— Увы, tovarishch, я имел в виду именно Рождество и только Рождество, — с печальной улыбкой сказал Роулинсон. — Если вы полагаете, что это кодовое слово, означающее, что я в опасности, то вы заблуждаетесь.

— Надеюсь, — кивнул Гумилев. — Надеюсь…

Контейнеры загрузили в лифт, воспользовавшись складными грузовыми тележками, стоявшими рядком у стены. Снова впавший в научную жадность Вессенберг настаивал на том, чтобы контейнеры не брать, но Гумилев быстро разъяснил ему, что в случае провала операции они все равно достанутся Мастеру, а наверху помогут отвлечь внимание. Мастер может сильно удивиться, обнаружив, что его встречают с пустыми руками.

Гумилев оглядел свою армию. Хотя это была уже не его армия — из первоначального состава уцелел только Вессенберг. Да еще Тарасов, который номинально тоже являлся членом отряда, хоть и оказался в итоге совсем не тем, за кого себя выдавал. Вот тебе, грустно подумал Гумилев. Человеку в мозги никак не забраться… Проверки, тестирования, детектор лжи — и каков результат? А что бы он делал, не встреться в нужную минуту банда Шибанова? Сгинул в тоннелях подземной железной дороги?

Первый охранник попался им у самого лифта. При виде Роулинсона он быстро вытянулся и отдал честь, потом сообразил, что с полковником прибыли какие-то вовсе не те люди, но сделать ничего не успел — Роулинсон быстро ударил его в живот, а когда охранник согнулся, добавил ребром ладони по шее. Вессенберг оттащил в сторону сомлевшего вояку и быстро связал скотчем.

— Браво, полковник, — одобрил действия пленного Шибанов. — Так и дальше действуйте.

— Спасибо, tovarishch, — неприязненно отозвался Роулинсон.

Двое других охранников сидели в застекленной круглой кабинке поста охраны и играли в покер. Судя по всему, с дисциплиной в армии Мастера было не ахти, о чем охранники тут же пожалели — их автоматы висели на спинке свободного кресла, не дотянуться. Оба послушно подняли руки и были сноровисто обездвижены тем же Вессенбергом при помощи того же скотча.

— Шустро вы, Индро Юльевич, — похвалил эстонца Гумилев.

— Я в свое время изучал ветеринарию. Там, помимо прочего, учат правильно пеленать кошек для проведения им процедур, — пояснил Вессенберг.

Чемоданчик он так и таскал, в случае нужды кладя на пол и опираясь на него коленом.

Шибанов посмотрел на часы.

— Пора бы уже Мастеру приехать.

— Да, задерживается, — согласился с ним Гумилев. — Я так понимаю, вон те двери напротив — это второй лифт, на котором и спустится Мастер? — уточнил Андрей.

— Да, мы поднялись на одном, он спустится на другом. Видимо, раздельные лифты строились из соображений безопасности. Нельзя сразу с нижних уровней подняться на поверхность, но только миновав пост охраны.

— Разумно… — Гумилев выжидающе посмотрел на тусклый пластик лифтовой двери. Ему не давали покоя слова Роулинсона про Рождество. Как-то не гармонировали они с полковником, да и в переговорах с Мастером смотрелись неуместно…

— Делаем так! — решительно воскликнул Гумилев. — Контейнеры на тележке — сюда! Вы, полковник, станете рядом с ними. Ростислав, поскольку ты контролируешь полковника, спрячься вот тут, за выступом. Остальным рассредоточиться так, чтобы вас не было видно от дверей лифта!

Быстро и бесшумно команда укрылась за кабинкой поста охраны. Роулинсон растерянно стоял возле контейнеров, Шибанов подергал его за веревку:

— Полковник, постарайтесь выглядеть более естественно!

— Я стараюсь! — буркнул Роулинсон.

Над выходом из второго лифта замигали красные светодиоды — кто-то спускался.

— Общая готовность! — крикнул Гумилев.

Двери отворились, и из кабины высыпали несколько автоматчиков в полном снаряжении наподобие того, что использует спецназ SWAT. За ними вышел Мастер — он тоже был в боевом облачении, но сквозь бронированное стекло забрала Гумилев отчетливо увидел знакомое лицо и прядь седых волос, свисающую на лоб.

— Рад приветствовать вас, сколько бы вас тут ни было! — громко произнес Мастер, подняв руку величественным жестом. — Предлагаю не создавать ненужных эксцессов и поговорить, как приличествует цивилизованным людям.

«Вот тебе, бабушка, и Юрьев день, — подумал Гумилев. — Вернее, Рождество».