Книга Порог, страница 66 – Сергей Лукьяненко

Тогда, получается, это Казвар? Геолог? Очень приятный мужчина, он, пожалуй, симпатизировал Анге больше всех, да и она относилась к нему с наибольшей приязнью. Нет, Казвар был не тем человеком, которого она могла бы полюбить, но, пожалуй, наиболее близок к идеалу друга-мужчины.

Преодолев себя — у нее возникло неприятное ощущение предательства, — Анге завязала с Казваром беседу. Они болтали часа три — вначале разговор шел легко, потом Казвар, очевидно, принял ее поведение за недвусмысленный намек и стал столь же недвусмысленно намекать в ответ, что Анге ему симпатична, что его брак — давно уже формальность, и он совсем не прочь уединиться с Анге в каком-нибудь укромном уголке корабля… Анге принялась врать, увиливать, ссылаться на плохое самочувствие, но беда была в том, что Казвар и впрямь ей нравился… и, кажется, уже не только как друг. Кончилось все тем, что они действительно уединились в техническом отсеке, торопливо разделись, и Казвар овладел ею с энергией мужчины, истосковавшегося по нормальному сексу и тронутого внезапным женским вниманием.

Нет, это было неплохо, даже очень неплохо, Анге не была недотрогой, и за время работы над кораблем у нее было несколько коротких, но приятных любовных связей. Казвар изо всех сил старался доставить ей удовольствие, он был немолод, но мускулист и крепок — в итоге Анге пришлось признать, что это было одним из самых замечательных любовных приключений. Можно даже сказать — секс года.

Но в итоге, вернувшись в инженерный отсек, где Криди рылся в недрах разобранного спектрометра то ли в поисках неисправности, то ли удовлетворяя свое любопытство, что с ним порой случалось, Анге пребывала в полной уверенности — Казвар никакой не агент. Если тайное общество кисоненавистников и впрямь существовало, то на корабле их не было.

Криди поглядывал на нее, пока она проводила рутинную проверку систем. А потом, не отрываясь от вскрытого прибора, спросил:

— Ты была с Казваром?

— Я… — Анге растерялась.

— Ты пахнешь им, — объяснил Криди.

Раньше Анге никогда не задумывалась, насколько обоняние кис лучше человеческого. Ну да, кисы всегда просили не пользоваться в их обществе сильнопахнущими веществами, но на станциях и корабле это вообще было обычной практикой…

Она пахла Казваром.

Анге вдруг в полном мере оценила смысл этих слов.

— У нас был секс, — хмуро сказала она, стараясь не смотреть на Криди.

— Он должен быть неплохим любовником, — решил Криди. — Я рад за тебя.

Анге почувствовала, что у нее горит лицо.

— Криди, мне нужно было с ним серьезно поговорить. А дальше все случилось само собой.

— Тебе нет нужды оправдываться, — мягко сказал кот. — Ты моя тра-жена. Сексуальная часть твоей жизни никак не связана с нашими отношениями. Я не ревную, не злюсь и не обижаюсь. Я рад за тебя.

— Спасибо, — сказала Анге. — Но я… в общем, это была почти случайность. Так получилось.

— Это не мое дело, но неужели разговор об осадочных породах и движениях планетарной коры действует столь возбуждающе?

Анге невольно рассмеялась. Криди умел снять неловкость.

— Нет, мы говорили о другом. — Она замолчала, колеблясь. Но в конце концов, что в этом плохого? Прямого запрета у нее не было. — Мы говорили о вас. О кисах. Понимаешь…

Анге сбивчиво рассказала Криди о встрече с капитанами, о людях, которые ненавидят кис, и о том, что они могут быть на корабле.

Вначале Криди слушал, продолжая возиться в спектрометре. Потом отложил прибор, стал слушать внимательно, глядя на Анге. Усы у него встопорщились, он несколько раз облизнул переднюю лапу, что при людях кисы обычно не делали. Впрочем, такая история взволновала бы кого угодно.

— И к какому выводу ты пришла? — спросил Криди, выслушав ее до конца.

— Мне кажется, что капитан ошибается. На борту нет агента-террориста.

— Согласен, — сказал кот, не отрывая от нее взгляда. — Уверен, что я бы почувствовал неприязнь, даже скрываемую. Но почему тогда ты расстроена?

— Я не смогла выполнить задание, — честно ответила Анге.

— Ты его выполнила. Отрицательный ответ — тоже ответ, — мягко сказал Криди. — Расслабься, Анге. Это все твоя гиперобязательность.

Он подошел к Анге, обнял. Женщина прижалась к его груди, зарылась в теплую, мягкую шерсть. Почувствовала, как лапа Криди поглаживает ее по спине.

Как бы ей хотелось, чтобы на месте Казвара был Криди…

— Доложи капитанам, что все в порядке, — сказал Криди. — И отдохни немного. Меньше суток до прибытия к новой звезде. Ты понимаешь? Впервые разумные существа смогли переместиться от одного солнца к другому! Что по сравнению с этим старые обиды, мелкие дрязги и полоумные сектанты?

— Ничто, — сказала Анге.

— Ничто, — задумчиво повторил Криди.

* * *

Что было в этом помещении раньше, Первая-вовне не сказала, а Валентин спрашивать не стал. Может быть, парк. Или стадион. Или театр. Мало ли чего Ракс могли посчитать необходимым на станции, где жила всего-то одна особь.

Сейчас это помещение имитировало сквер перед Центром Космической Обороны.

Голографические проекции у Ракс были великолепны. Если в Кризисном центре проекция голубого неба все-таки оставалась проекцией и за ней были видны потолок и стены, то сейчас Валентину казалось, что он стоит под открытым небом на поверхности планеты. Даже солнце жарило с неба очень убедительно. Валентин снял с головы берет, но так стало еще хуже, и он вернул его на место.

Они стояли в сквере вполне земного вида, возле памятника злополучному «Урагану». Даже деревца, высаженные в живописном беспорядке, точь-в-точь напоминали земные липы, казалось, стоит вдохнуть глубже — и почувствуешь сладкий запах. Дорожки в сквере были отсыпаны крупной серой галькой, и это, пожалуй, было единственным, где имитация давала сбой — под ногами упрямо чувствовалась ровная поверхность.

Чуть дальше высились невысокие здания Центра, почти лишенные окон и из-за этого мрачные, несмотря на нежносиреневую окраску стен. Еще дальше, на холмах, виднелись городские здания, тающие в горячем воздушном мареве.

— Погода на поверхности будет именно такая, — сказала Первая-вовне. — Вы уверены в составе штурмовой группы?

— Да, — сказал Валентин.

— Но вы командир.

— Поэтому я и обязан идти первым. Где командир, там и мостик.

— Простите?

Валентин махнул рукой.

— Не важно. Земной фольклор. Если мы не сможем достать этот хренов метеорит, то и наш корабль, и наши жизни не будут иметь никакого значения. Я постараюсь не погибнуть, а если что — меня заменит Матиас.

— А я обязан идти, — сказал Гюнтер. — Потому что я оружейник. И хотя я никогда в жизни не собирался сражаться ручным оружием на поверхности чужой планеты — я единственный на этом корабле, кто имеет полное военное образование, звание и хоть какие-то навыки.