Онлайн книга «Затерянный в сорок первом»
|
– Она во всем, стерва, виновата… Я же по-хорошему хотел… В церкви… А она, комсомолка хренова… Из-за моей спины протянулась тонкая дрожащая рука и попыталась вцепиться в пистолет. Я перехватил оружие за ствол левой рукой, а правой поймал холодную кисть, вложил в нее рукоятку «браунинга» и накрыл сверху своей. Отпустил левую, наводя ствол на цель. Тонкий указательный палец, также накрытый моим, благо размер спусковой скобы позволял, потянул крючок, но вдруг застыл. Первым желанием было надавить еще и помочь, но я его переборол. – Суки… – полицай попытался вскочить, но в этот момент палец пришел в движение. Бах! Пуля ударила Тараса в пах и бросила обратно. Бах! Бах! Бах! Бах! – Все, достаточно. Он уже мертв. * * * – Сержант, как там? – Плохо, Бес, «чехи» с двух «подносов» жарят. Во втором отделении два «двухсотых», у нас Дягелева наповал и Смирнов тяжелый. – Бл… Где поддержка? – Лейтенант говорит, обещали «вертушки», но больше получаса прошло, обедают небось. Бах! Бах! Еще один сдвоенный разрыв ударил совсем близко от бруствера, над головой хищно прожужжали осколки. Кучно садят, гады. В окоп рухнул кто-то. Живой. Связной от командира роты. – Тебе чего, жить надоело? – Товарищ прапорщик, вас капитан вызывает, – и как будто оправдываясь: – Рацию разбило, вот пришлось. Блин, идиотизм, накрылась одна рация, и все как в восемнадцатом веке. А вот бежать пятьдесят метров под минами совсем не здорово, хотя приказы не обсуждаются. Бах! Бах! Рывок, побежали! Бах! Бах! Поздно, мы уже в домике, в окопе, конечно, но все одно хрен достанешь. – Товарищ капитан… – Так, Бессонов, – обрывает меня офицер. – «Вертушек» не будет, но есть кое-что получше. Сейчас вон на ту высотку выдвинутся два «буратины». Связь будет через пять-десять минут, но ты все равно дуй туда, дашь целеуказание. – Есть! Эх, опять бежать. Ну, где наша не пропадала. * * * Проснувшись, почувствовал себя как сыр в сэндвиче, – справа и слева мирно посапывали два организма. Маша вообще закинула на меня одну руку, а голову просунула под мышку. От того, что она отлежала мне руки, и пришлось покинуть царство Морфея. Опять странный сон, если прежний еще можно было списать на странности, то в этом вообще все непонятно. Бойцы одеты в незнакомую форму – оружие и снаряжение вообще ни в какие ворота. А звание – прапорщик? Такое только при царе было. «Вертушки», «буратины» и прочая непонятина… Что интересно – оба раза я какой-то Бес. Ладно, подумаю об этом после. Вчера решил караул не выставлять, неправильно это, конечно, но сидеть ночь без сна, от моих попутчиков толку было мало, а затем день идти – я ж сдохну. Ну, не сдохну, но толку от меня такого будет немного. Выбраться, не потревожив родственников, похоже, будет проблематично. Ну вот – проснулась. Вынырнув из подмышки, девушка глянула на меня еще мутными от сна глазами, дыхнула коньячным перегаром, я в нее вчера грамм триста вкачал, и замерла. В глазах сначала отразилось непонимание, затем страх, ужас и тут же покой – все в течение каких-то трех-пяти секунд. – Привет. – А? Да, привет… – Как голова, не болит? – Нет, все нормально. Извини… я отойду. – Конечно, а я пока этого барсука растолкаю. – Ага, попробуй, у меня это только через раз получается. Глядя на улыбку, озарившую лицо девушки, понял, что все будет хорошо. Может, не сразу, но будет! Маша легко вскочила и порскнула в кусты, только ветки качнулись. У меня тоже мочевой пузырь не железный, если девочки направо, то мальчики налево, им, как будущим мужчинам, именно туда положено. Вернулся быстро, уже с хворостом. Маша разбирала мешок с продуктами, что мы уволокли из ее дома. – Что, не удалось? – махнула головой на посапывающего братца. – Еще не приступал, ходил посмотреть, нет ли где поблизости козлиных следов, а то мало ли – напьется. – Ничего, продрищется и снова будет приключения искать. Он скорее Бабу-ягу сам съест, а точнее вопросами замучает. – Любопытство не порок. – Ты ему только не говори, что на самом деле там было, – девушка снизила голос до шепота, жарко дохнув мне в ухо. – Могила, но только ты веточку еловую пожуй, ладно? Маша поднесла ладошку ко рту, дыхнула и забавно сморщилась. – Ой! Я же раньше ничего крепче кагора не пила. Сейчас. Опять пропала. – Иван, вставай, на тебе костер! Нет ответа. – А ну, боец, подъем! Пять минут на оправку. Ага, зашевелился. – Не туда, в другую сторону. Пока подчиненные занимаются гигиеническими процедурами, надо бы размяться. Куртку, китель, рубаху долой. Начнем с приседаний, теперь наклоны, затем скрутки. Вот и ночная стылость из мышц уходит, сейчас пар пойдет. Не пошел, но согреться согрелся. Маша притащила из недалекого ручья воду в котелке и собиралась пристроить его над еще пока больше дымящим костром, украдкой поглядывая в мою сторону. – Машуль, не в службу, а в дружбу, полей. Я за водой потом сам схожу. – Да мне нетрудно, – девушка зарумянилась, подходя ко мне и держа котелок за ручку обеими руками у груди. Нет, точно все с ней будет отлично. Вода полилась на спину, на шею, срываясь на землю тонкими струйками. – Уф, – я распрямился, отфыркиваясь, как морж, и размазывая остатки воды по груди и бокам. – Машка, отскакивай! Сейчас начнет отряхиваться, как Полкан, и забрызгает. Иван звонко засмеялся, но, вероятно вспомнив судьбу собаки, резко оборвал смех. – А кто будет обзываться, целиком в ручей полетит, заодно и постирается – надо срочно спасать ситуацию, сбивать хандру. Широко, по-борцовски расставляю руки и, скорчив зверскую физиономию, наступаю на мальчишку. – Фиг поймаешь, – сорванец уже забыл о своем горе, показывает язык и отбегает. – Буду я за тобой гоняться, сам есть придешь. Оборачиваюсь. Девушка смотрит на меня сияющими глазами, держа котелок в опущенной правой руке, а согнутый указательный палец левой прикушен зубами. Блин, как бы ни перестараться – влюбится в спасителя, что я с ней делать буду? Завтрак был хоть и не фонтан, но горячий – все не сухпай жевать. Пока местность для ребят знакомая, пусть они ведут. Впереди пошла Маша, как я ни подтягивал ей ремень винтовки, все одно приклад трехлинейки бил ее под колено. Ваньке, шедшим вторым, винтовку не дал, хотя он и очень хотел – обошелся трофейным наганом. Пацан, конечно, положил глаз на мой «гранд писанс», особенно когда узнал, сколько у него патронов в магазине, но тут уж я встал крепко – либо наган, либо вообще ничего. Ничего оказалось хуже. При этом паренек искренне считал, что его оружие лучше, чем у сестры, так как трехлинейка вмещает максимум шесть патронов против его семи, вот только самих патронов у него оказалось меньше, ведь к «мосинке» мы нагребли их изрядно – почти сотню. Сам встал замыкающим – как наиболее выносливый, а то не дай бог кого потеряю, широко шагая. |