Онлайн книга «Возвращение Черного Отряда. Суровые времена. Тьма»
|
– Одноглазый! Гоблин! – завопил я. – Где вы, дятлы пустоголовые? Что там за хрень творится? – В этот момент сквозь Мургена в дюжине ярдов от меня пролетела стрела. – Что это за свет? Что бы там за стеной ни светило, меня не оставляло ощущение, что дела наши гораздо хуже, чем кажутся. Мои любимые колдуны не отзывались. – Рыжий, метни-ка огненный шар. Посмотрим, кто там в потемках шастает. До недавнего времени мои колдуны, уже не столь любимые, подсвечивали для нас местность. – Бадья! Где черти носят Гоблина с Одноглазым? Десять минут назад возле меня отчаянно бранились аж три пары. Теперь все они куда-то запропастились, а тенеземцы внизу сидели тише мыши. Рыжий Руди заорал, зовя Лофтуса с Клетусом. Баллиста ухнула, и огненный шар полетел по дуге за стену с единственной целью – показать, чем там, во тьме, занят противник. – Я их видел – по лестнице спускались, – прогудел Ваше Сиятельство. – За каким?.. Нашли время для прогулки! – Э-э… Решили потолковать с Пирми и кое с кем из кавалерийской бригады. Я только головой покачал. Собственными руками удавлю мерзавцев! Свалить с позиции посреди боя… Благодаря огненному шару выяснилось, что тенеземцы отступили от стены. Значит, стрелять – только зря снаряды тратить. Южане наладили машины для забрасывания на стены связок крючьев. При восьмидесятифутовой высоте да опытных солдатах наверху – глупо, но, коли желают, возражать не станем. Я был твердо уверен: сколько бы кошек они ни забросили, мы обрежем или собьем все. А если кому и посчастливится добраться до верха, то как он, совершенно выдохшийся, с запаленными легкими, будет оборонять захваченную позицию, пока другие такие же дурни лезут ему на подмогу с полутонной оружия и боеприпасов? – Гоблин! Черт бы его побрал! Я должен знать, что это там за свет! Тенеземцы не полезли по веревкам. Они двинулись на штурм по земляным насыпям. Неудивительно, ведь эти насыпи сооружались с самого начала. Обычный осадный трюк, придуманный еще на заре времен, и, кстати, довод за то, чтобы наш шибко умный, шагающий в ногу со временем князь построил себе крепость на скале, мысу либо острове. Естественно, последнюю дюжину футов осаждающие преодолевают по мосткам, которые при угрозе контратаки можно оттащить назад. Огненный шар разбился в четырехстах футах от стены, и зелье продолжало гореть, освещая округу, пока южане не забросали его песком, заготовленным для тушения наших зажигательных снарядов. – Одноглазый! Я позавтракаю твоими сморщенными яйцами! Где же он? – Клетус, – прорычал я, – подбрасывай им огоньку. Кто у нас за гонца? Ноги? Найди мне Гоблина с Одноглазым… Нет, стой. Один из этих скудоумных гномов все-таки соблаговолил вернуться. – Звали, ваша милость? – осведомился Одноглазый. – Ты что, пьян?! Работать будешь или нет? Уговаривать, чтобы взглянул через весь город на мерзкое свечение, его не пришлось. А оно теперь выглядело еще жутче. – Что это за хрень? Одноглазый поднял руку: – Терпение, Щенок. Туман – дымка? пыль? – сгустился и двинулся по направлению к городу. Свет стал ярче. И это меня, мягко говоря, не успокаивало. – Говори, старик. Не время кочевряжиться. – Никакой это не туман, Мурген. Это дымка, и она не мешает свету – она сама светится. – Чушь собачья. Когда в их лагере пожар, его отсюда видно. – Это что-то другое, Мурген. Тут работают две силы одновременно. – Три, недоумок, – заявил подошедший Гоблин, дыша пивным перегаром. Как видно, на тайной пивоварне дела идут замечательно, с кавалеристами все устроилось наилучшим образом, и Гоблину с Одноглазым удалось выкроить время, чтобы помочь Черному Отряду с обороной Дежагора. Да помогут им боги, если Могаба узнает, как они распоряжаются предназначенным для лошадей зерном. Я-то уж точно не стану молиться о спасении их задницы. Да и не знаю я таких молитв. – Что?! – гавкнул Одноглазый. – Мурген, этот тип – просто ходячая провокация! – Гляди сам, голова садовая, – возразил Гоблин. – Уже начинается. Одноглазый замер и испуганно ахнул. Я же, будучи невеждой в черной магии, уловил суть происходящего не столь быстро. В клубах сияющей пыли змеились тончайшие тени, и между ними сновало взад-вперед нечто похожее то ли на ткацкий челнок, то ли на паука. Что бы это ни было, оно плело в сверкающей пыли ячейки сети. Недаром его зовут Тенекрутом. Мерцающее облако разрасталось, светило все ярче. – Вот же гадство, – пробормотал Гоблин. – Что будем делать? – Именно это я уже пять минут пытаюсь от вас, шутов проклятых, узнать! – рявкнул я. – Гм… – Может, сюда обратите внимание, если там ничего сделать не можете?! – заорал Бадья. – Мурген, эти дурни забросили слишком много кошек; мы не справляемся… А, ч-черт! Еще один рой крючьев, просвистев в воздухе, накрыл стену. И сразу металл заскрипел о камень – какие-то идиоты возомнили, что у них есть шанс. Ребята усердно работали ножами, мечами и топорами. Двойники маячили вокруг с самым угрожающим видом. Кто-то из наших проворчал, что, имей он хоть каплю ума, наточил бы нож загодя. – Меньше бы по бабам шлялся, на все бы время нашлось! – напомнил Рыжий Руди. Естественно, среди джайкурийских женщин нашлись готовые на все, лишь бы выжить. Я принялся рубить веревки, однако не забывал присматривать за свечением и тенетами, плетущимися внутри его. Гоблин взвыл – его чиркнуло прилетевшей из-за стены стрелой. Рана на щеке была самой пустячной – стрелы доставали нас уже на излете. Гоблин был зол оттого, что судьба осмелилась показать ему зад. Он пустился в пляс. Из его уст исторгались мощные заклинания, без преувеличения окрашенные в пастельные тона. Он размахивал руками, изо рта вылетала пена. Он визжал, прыгал, хлопал в ладоши… И его двойники проделывали то же самое. Спектакль удался на славу. Результаты его колдовства не имели ничего общего с этими воплями и ужимками, но я не был в претензии. Старик прав: игра на публику – очень важное дело. От Гоблиновых чар все веревки на участке стены в три сотни ярдов занялись пламенем. Там, где взаимоотношения с противником вызывали тревогу, это пришлось кстати, но в других местах не вызвало восторженных возгласов. Временные оборонительные сооружения начали разваливаться. Мигом обезвредились баллисты – в их устройстве веревок хватало. Некоторые парни были веревками подпоясаны, а некоторые – обуты в веревочные сандалии. Конопля – штука распространенная. Некоторые придурки вроде Одноглазого даже курят ее. |