Онлайн книга «Честь твоего врага»
Они остановились за несколько шагов до поворота, осматривая заваленную бревнами дорогу. – Знатно поработали,– тихо отметил Фантом,– любому коннику пришлось бы здесь остановиться и искать объезд. – Эй,– не слушая его, крикнул Грег,– эй, там, в лесу! Смотрите, не пульните в нас по глупости. А то подойду и отобью чего-нибудь. Грег сбросил с плеча молот и угрожающе им потряс в сторону леса. Наклонившись к Фантому, он шепнул ему на ухо: – Как думаешь, наши готовы? Фантом коротко кивнул, оглядывая близлежащие деревья. – А кто такие будете? – неожиданно послышался голос из глубины леса. – Да говорят, тут можно деньгами поживиться за непыльную работенку,– ответил невидимому собеседнику Шатун.– Вот и решили проверить, что да как. – А если мы вас двоих сейчас положим и поживимся лучше в ваших карманах? – усмехнулся голос из леса.– Как тебе такой оборот? – Да как тебе сказать,– начал тянуть время Шатун,– можно, конечно, и так. Да только загвоздка одна… Из леса послышалась возня и вскоре, подгоняемые остальной частью отряда, на дорогу вывалились полдюжины разбойников. – Загвоздка, говорю,– повторил Шатун в лицо тому, что надсмехался над ним из леса. После этого он обернулся к состроившему угрожающее лицо Лашану и спросил: – Слышь, Лашан, а может, кончим их здесь? Наверняка у них тоже денежки имеются. Зачем нам лишняя морока? Бандит тут же кинулся оправдываться: – Да мы только шутковали, чего вы? Все же свои люди, а монет у нас все равно нет, зачем они нам в лесу? Вы к Лютику идите, он лихих собирает и платит всем хорошо. Мы за это лето по два десятка золотых загребли. – Куда идти? – подошел поближе к говорившему Лашан. – Я же сказал, к Лютику. Сходите сейчас с дороги и к побережью милю пройдете. Там наша берлога. Лютик вас встретит, напоит-накормит, да и дело предложит. Прибыльное дело, я вам обещаю. – И сколько у Лютика людей? – насмешливо откликнулся Шатун.– А то, может, мы сами ему чего предложим? – Вы того…– забеспокоился разбойник,– вы с Лютиком поосторожнее. Он вас всех уделает, если что. Да и мечей он набрал немало. Сейчас в поселке сотни три наберется, а к осени и другие подойдут. Многие сейчас на севере гуляют. Вы сами-то откуда? – На западе мы промышляли,– ответил Ким,– иногда в Умут заглядывали, а так все больше ближе к границе. Но там поживы никакой. С крестьянской телеги много не снимешь. Как прослышали, что здесь хорошие деньги можно сделать, так и двинулись. – Как сюда добирались? – В Неводе были, там нам и шепнули, что к чему. Потом по реке до Клевера, ну и сюда,– невозмутимо соврал Ким. – По дороге встречали кого? – вопросы явно задавались с целью уличить незнакомцев во лжи. – Патруль туда и обратно проскочил. Конный, обратно уже меньше. Но мы их вовремя заметили, в лес отошли.– Пока Молния отвечал достаточно складно. – Насколько меньше? – Не считали мы,– пожал плечами Ким,– в лесу прятались, я же говорю. Может, дюжину на тракте оставили, может, и больше. – А наши вас встретили? – Так я же вам говорю,– начал изображать раздражение Ким,– патруль по дороге проходил. Наверное, ваши там рядом с трактом и валялись. Два десятка, стражники их в рядок положили да прикопали слегка. – Всех? – Всех не всех, это вам лучше знать. Лежало десятка два. И хватит с вопросами, а то ведь у Шатуна норов тяжелый, может тебе башку проломить. Не любит он любопытных. – Ладно, ладно,– миролюбиво поднял руки разбойник.– Меня Шустрым кличут. Вижу, вы ребята свои, просто одежка на вас больно складная для тех, кто на дорогах промышляет. – Это как промышлять,– многозначительно заметил Шатун.– Ладно, хватит болтать, пойдем мы. – Мы с вами,– тут же сказал Шустрый.– Раз патруль обратно развернулся да дорога пустая, то больше нам тут делать нечего. Вряд ли кто по осени здесь пойдет. А в лагере хоть выпивка есть. – Только не болтайте много,– предупредил Шатун новых попутчиков,– не люблю. Несколько дюжин наведенных на друзей луков заставили каждого из них усомниться в правильности того рискованного шага, на который они решились. Вперед вышел высокий разбойник в пышных шелковых одеждах, выглядевших по крайней мере нелепо в глухом лесу вдали от человеческих поселений. – Шпионы прибыли? – почти дружелюбно спросил он. Нетрудно было догадаться, что это и был местный заводила. – Вот и я говорю, одежка больно ладная, да и оружие тоже не для лихих,– тут же поддакнул Шустрый, на всякий случай спрятавшись за спиной атамана.– И наглые донельзя. Мы их специально к тебе привели, чтобы ты уж разобрался. – Сам ты шпион,– лениво заметил Шатун,– будь мы стражниками, то положили бы твоих людей на дороге, да и пришли бы сюда с несколькими сотнями. Люди нам шепнули, что монет можно заработать, вот мы и пришли. – Какие люди, кто конкретно? – Да знаешь, в таких делах обычно как-то без имен обходится.– Шатун начал откровенно блефовать.– В Неводе наемнички нам шепнули, а откуда уж они слышали, это у них надо спрашивать. Лютик явно колебался, не желая доверять совершенно незнакомому отряду, выглядевшему слишком хорошо вооруженным для простых разбойников. – Под замок вас, что ли, посадить,– размышлял он вслух,– или сразу прибить, чтобы потом не жалеть. Совершенно неожиданно со стороны разбойников, стоявших в отдалении, послышался выкрик: – Шатун, ты что ли? Мужики, это же Шатун, башер известный. Мы с ним еще в столице купцов щипали. Ты когда это дубину на кувалду променял? – Да пришлось,– притворно вздохнул Шатун.– Здорово, Кривой. Гляжу, что красивее ты за это время не стал. – Ты его знаешь? – обернулся атаман к разбойнику.– Ничего не путаешь? – Да я что, слепой, что ли? Шатун это, говорю. Под Дядюшкой ходил. – Так бы сразу и говорили.– Лютик сделал знак, и направленные на них луки опустились.– За деньгами, значит, пришли? – Надеюсь, не зря? – ответил вопросом Грег. – Ну пойдем, потолкуем,– кивнул атаман,– может, и найдется для вас работенка. – В Заквиэле бывали? – с ходу спросил Лютик, как только осушил первую кружку. – Мы вообще западнее промышляли.– Шатун выстроил стройную легенду, от которой не отступал.– Так что не все. Я бывал, может, и кто другой… Шатун изобразил неуверенный вид и обернулся на товарищей. – Мы вместе только третий сезон,– объяснил он свою показную нерешительность.– Кто где был, что делал, умные обычно помалкивают. Себе дороже. |