Онлайн книга «Сказка о смерти»
|
Если бы он сказал: «Об этом я ничего не знаю». Теперь нужно поступить хитро. Чем она могла подкупить Френка? Симпатией, признанием, дружбой и доверием – как это работает с другими людьми – точно нет. Эту нишу уже занял Пит ван Лун. Но была еще другая страсть, которую Пит не мог удовлетворить. – Вы знаете, что психотерапевт обязан хранить в тайне все, что обсуждается в ходе сеанса? Он кивнул: – Конечно. – Это прозвучало так, словно он хотел сказать: «Я же не идиот». – Но мне нельзя проходить терапию. – Я могла бы попросить разрешения проводить для вас индивидуальные сеансы. – Это возможно? – Индивидуальная терапия даже интереснее и успешнее, чем групповая. – А после вы дадите мне, как и всем другим, положительное заключение? – Зависит от вашего взаимодействия. Френк немного подумал. – Хорошо, и с чего мы начнем? – Обычно я начинаю терапию с того, что мы обсуждаем фантазии, страхи и желания. – Согласен, когда мы начнем? Ханна подавила улыбку. – Не так быстро. Сначала я должна быть уверена, что вы мне доверяете. Все-таки мне нужно убедить директора Холландера, что психотерапия с вами оправдает себя. – Я вам доверяю. – Хорошо. Так что вы знаете об электрошоковой терапии? Он снова закусил губу. «Ну же, давай!» Он подошел ближе к Ханне, так что она почувствовала его арахисовое дыхание. – В старом жутком корпусе, там, куда я отводил вас к фрау доктору Кемпен, есть больничное отделение. – Он понизил голос, и Ханна с трудом разбирала его слова. – За ним расположены камеры изолятора… за последние два года… было три случая, когда заключенных… лечили особым способом. – Френк замолчал и отступил назад. Он разыгрывает ее? – То есть доктор Кемпен истязает там заключенных? – прошептала она. Френк не ответил. Лишь поднял брови. – Кто были эти трое? Френк сжал губы. – Френк? – Я скажу больше, когда вы напишете мне положительное заключение. – Френк, я поговорю с директором Холландером об индивидуальной терапии для вас, только если вы назовете мне имена этих трех заключенных, – тихо настаивала она. В этот момент Ханна услышала, как кто-то вошел в библиотеку. Испуганный взгляд Френка не обещал ничего хорошего. Она обернулась и встретилась взглядом с секретаршей директора Холландера. Ханна тут же вспомнила прозвище, которое ей дал Френк. Морла! На секретарше было черное глухое платье, которое идеально подходило к ее черному каре. «Все шло так гладко, надо было этой тупой овце появиться именно сейчас!» Морена подняла подбородок и посмотрела на Ханну немного свысока. – Все в порядке? – Да, спасибо. Я просто хотела взять книгу. «Твою мать! Она ведь не слышала мои последние слова?» – промелькнуло у Ханны в голове. Но она прошептала их так тихо, что Морена должна была обладать исключительным слухом. – Френк, мне нужна твоя помощь. – Морена поправила рюши на рукаве. – Ты должен отвезти мусорный контейнер на станцию. Поезд уходит сегодня на час раньше. – Да. – Френк втянул голову в плечи. Потом виновато посмотрел на Ханну: – Книга Кена Кизи уже выдана, но сегодня ее вернут. Приходите завтра, и вы ее получите. Затем Френк еще раз взглянул на Ханну – и она поняла по его глазам: их уговор в силе! Пятью годами ранее – Кёльн Снейдер вошел в квартиру. Господи, какая ужасная вонь! Неужели никто не мог обнаружить труп раньше? При летней жаре физиологические жидкости жертвы должны были уже протечь через деревянный пол на нижний этаж. – Кто убитая? – спросил Снейдер сотрудника кёльнской уголовной полиции. – Эвелин Кесслер, владелица квартиры. Двадцать один год, стюардесса. Родом из Вены, уже два года живет в Кёльне. – Как такая молодая женщина может позволить себе такую квартиру? – Богатые родители. Дело в том… – Полицейский вдруг замолчал. Моментально вытянулся и стал сантиметров на пять выше. – О, господин президент, я не знал, что вы тоже… Следом за Снейдером в старинную квартиру в центре Кёльна вошел Хесс и огляделся. – Не обращайте на меня внимания. Как будто меня здесь нет. Отвечайте только на вопросы Снейдера. Снейдер поднял три пальца. – Да, конечно. Предположительно три дня назад женщина была тяжело ранена ножом, а затем забита молотком. Жильцы других квартир находятся в отпуске. Никаких свидетелей. – Вы опросили их? Может, они раньше видели, слышали или замечали что-то необычное? – Нет, я же говорю, они… Снейдер указал на настенный календарь, висящий в коридоре над обувным комодом. Высказывание за девятое июля звучало «Смеяться так полезно для здоровья…» Дальше Снейдер читать не стал. – Согласно этому календарю, она мертва не три, а как минимум пять дней. Но я полагаю, что в действительности еще дольше. Чтобы ввести следствие в заблуждение, убийца просто вырвал дополнительно несколько календарных листков. – Но… – Шестого июля жители дома были уже в отпуске? – Нет, лишь… – Именно! Вызовите их из отпуска и опросите. – Всех? – Нет, только детей – конечно, всех, идиот! Полицейский вытащил мобильник из кармана и исчез в соседней комнате. Снейдер слышал, как он говорил там по телефону. Хесс подошел к Снейдеру и понизил голос: – Мартен, прекрати так грубо обращаться с людьми. Некоторые из этих полицейских на службе уже более десяти лет. – Можно и десять лет плохо выполнять свою работу. Хесс вздохнул. – Немного уважения они все-таки заслужили, даже от такого говнюка, как ты. – Хочешь отдать это дело другому профайлеру? – Нет. – Хорошо, тогда позволь мне выполнять мою работу, и спасибо за говнюка. Я расцениваю это как комплимент. – Снейдер вошел в спальню, где лежал труп. Криминалисты и судебные медики еще ни к чему не притрагивались в этом помещении. Хесс последовал за ним, но запах разложения заставил его отшатнуться. Хесс отвернул голову, вытащил из кармана брюк баночку с ментоловой мазью и нанес ее себе над верхней губой. – Хочешь тоже? Снейдер помотал головой, не отрывая взгляда от трупа. Как он должен раскрыть убийство, если уничтожит все чувственные впечатления? |