Онлайн книга «Сказка о смерти»
|
Пит растянул рот в злорадной улыбке. – Как он справляется с инвалидным креслом? – У него сильные руки. – Разве у него нет электропривода? – Когда я его видела, не было. – Как он проводит дни? – Кормит голубей. – На этом тема была для нее закрыта. – Какие это были сказки? Пит закрыл глаза, как будто вспоминал. – С тех пор столько времени прошло! «Новое платье короля», насколько я помню. «Гадкий утенок», «Принцесса под горошиной» и «Стойкий оловянный солдатик». – Какие еще? – «Оле Лукойе», «Снежная королева», «Огниво», «Русалочка», «Нехороший мальчик» и «Девочка со спичками». Сабина отмечала про себя названия и мысленно считала. – Только десять сказок? – Только? Думаю, этого достаточно. Проклятье! На коже баварской жертвы была вырезана цифра одиннадцать. – Уверены? – переспросила она. – Да, уверен! Спектакль длился всего восемьдесят минут, к тому же у нас больше не было реквизита. Сабина кивнула. Она обратила внимание, что Пит ван Лун сказал «Принцесса под горошиной», а не «на горошине». Возможно, просто языковая неточность, потому что немецкий не его родной язык. К тому же она заметила, что его голландский акцент звучит не так, как у Снейдера. Похоже, но по-другому. И причина была не только в его опухших губах. Сабина собиралась задать следующий вопрос, но Пит опередил ее. – Снейдер уже два года не навещал меня, – заявил он. – Как у него дела? Все еще страдает от кластерных головных болей? Сабина оторопела. «Не навещал?» Время от времени он кого-то допрашивает, но с каких пор Снейдер навещает тех, кого арестовал? К тому же вопросы Пита становились все более личными. Но что он будет делать с этой информацией? Он сидит в тюрьме строгого режима «Штайнфельз» и в ближайшие десятилетия не выйдет отсюда. – Да, у него бывают головные боли. – Он делает акупунктуру? – Да. – По-прежнему курит травку? – Да. Пит подвинулся ближе к стеклу. – И все еще ворует книги? – Да. Пит заулыбался. Он невероятно много знал о Снейдере. Но даже если тот действительно часто бывал на острове Остхеверзанд и встречался с Питом, Сабина все равно удивлялась, зачем Снейдер рассказал о себе такие личные подробности. – Он все еще живет в сельском доме на окраине Висбадена? – спросил Пит. Сабина старалась не подавать виду. – На этот счет я вам ничего сказать не могу. – Теперь она тоже подалась вперед. – Существует видео- или аудиозапись вашего спектакля? Пит помотал головой. – А пьеса у вас есть? Или сценарий с диалогами или описаниями декораций? Пит улыбнулся. – Вы все это немного переоцениваете. Это была постановка датской любительской труппы. Мы много импровизировали и мастерили декорации из подручного реквизита. – Сколько всего было представлений? – В общей сложности три. В Gjellerup, арт-подвале в богемном районе Копенгагена. На это первое представление все билеты были раскуплены, на два следующих – только наполовину и на треть. Затем спектакль сняли с репертуара. – Мне очень жаль. – Забудьте. В зал и так помещалось только пятьдесят человек. – Пит глубоко вздохнул, так что его мощная грудная клетка поднялась и опустилась. – У Снейдера есть спутник жизни? – Насколько я знаю, нет. – Что случилось с его последним другом? Сабина пожала плечами: – Понятия не имею. Пит сдвинул брови. – Я замечаю, когда вы лжете. Еще раз скажете неправду, и я завершу разговор. – Я могу вызвать вас в суд через прокуратуру и там заставить говорить. Если откажетесь, то получите внушительное дисциплинарное наказание, – пригрозила она, потому что не хотела упустить контроль над ситуацией. – Можете, но, подозреваю, вы сильно торопитесь. Поэтому предлагаю больше не лгать. Договорились? Она кивнула. – Так что с ним? – Насколько я знаю, он умер от иммунодефицита несколько лет назад. – Серьезно? И с тех пор Мартен один? – Да. – Он страдал? – Да. – А как… – Я достаточно вам рассказала. Что вы можете сказать о цифрах четыре, пять, восемь и одиннадцать? Пит удивленно посмотрел на нее. – Понятия не имею, куда вы клоните. – Эти цифры как-то связаны с вашим спектаклем? Он пожал плечами. – Почему именно эти цифры? – Об этом я не могу говорить. Во время постановок рядом с вами был близкий человек или кто-то, кого спектакль особенно восхитил? Актер, рабочий сцены или зритель? – Вы имеете в виду, что этот кто-то совершил актуальные убийства? – Возможно. Он медленно помотал головой. – Спектакль показывали позже? – Нет. – Что насчет владельца Gjellerup? Вы контактировали с ним после? – Это была она, Лерке Ульфельдт, и нет – больше никаких контактов. Насколько я знаю, арт-кафе разорилось, а она уехала в Венгрию. Эта шлюха должна мне еще триста пятьдесят крон. Сабина подсчитала. – Пятьдесят евро? – Сорок пять. – Вы ненавидите ее из-за этого? – Ненавижу? Господи, нет! – Он засмеялся. – Это было шесть лет назад. После представлений я уехал из Копенгагена в Роттердам. Познакомился с молодой девушкой. С тех пор я больше никого не видел из того театра. – Прошел всего год, и вы начали свою серию убийств. Первой жертвой стала ваша тогдашняя подружка Сара. – И что? – Голос Пита звучал безэмоционально. – Эти убийства были как-то связаны с вашим спектаклем? – С Гансом Христианом Андерсеном? С чего вы взяли? Я молотком раздробил женщинам все до единой кости в теле, а затем заколол их ножом. Это была бы жестокая сказка. «Не менее жестокая, чем заживо сжечь человека вместе с пнем». – Вы также вырезали своим жертвам по одной букве на груди. Что означала эта последовательность букв? Пит заулыбался. – Это останется моей тайной. – Эти буквы как-то связаны с цифрами четыре, пять, восемь и… – Она остановилась. |