Книга Прости за любовь…, страница 38 – Лорин Батлер

— Я никогда не говорил ничего подобного.

— Это ни к чему говорить. Это написано в твоем взгляде каждый раз, когда ты на меня смотришь, — заявила она. — В тот день, когда я пустила тебя в свою постель, я утратила твое уважение.

Короткое пожатие плеч сказало ему, что ее это больше не волнует. Когда Сэнди шагнула в его сторону, Уго замер. Никогда раньше она не смотрела на него с такой неприязнью.

— Мне было двадцать лет, — сказала она, подойдя к нему. — Я отдала тебе нечто очень важное для меня. Это должно было хоть что-то значить в твоих глазах, но не значило ничего, иначе ты не смог бы уйти.

— Твой собственный дядя стоял рядом со мной, когда я смотрел на тебя и Рика. Он сказал мне такое, что я был бы дураком, если бы…

— Он солгал, — заявила Сэнди с холодной, спокойной уверенностью, а затем прошла мимо него в спальню.

Уго, повернувшись, смотрел, как она идет по комнате, расправив плечи, всей своей худенькой спиной выражая презрение к нему.

Кофейная чашка все еще лежала на полу, и по ковру расплылось уродливое темное пятно. Сэнди остановилась, подняла чашку, затем взяла салфетку и стала промокать пятно. Ее золотистые мягкие локоны скользили по черному шелку халата. Он видел ее чистый и нежный профиль, который не портили даже закушенные губы.

Что-то шевельнулось в нем — что-то, на этот раз не имеющее никакого отношения к сексу, но пробуждающее другие желания. Например, желание отбросить осторожность и позволить себе поверить в то, что в глубине души он уже давно считал неприглядной правдой.

Потому что если это правда, то неприглядно вел себя он, а не Сэнди. Потому что она права: он простофиля, и его легко одурачить. А непригляднее всего то, что он унизил ее так, как ни один мужчина не унижал женщину, которой клялся в любви.

Уго едва не рассмеялся. Слишком слабое определение для его поведения… если только Сэнди говорит правду. Даже безропотные восточные женщины имеют право защищаться, когда их обвиняют в преступлении. А он лишил Сэнди даже этого права. И поступив так, лишил себя ее любви и семи лет жизни с сыном.

Что же у меня осталось? — спросил себя Уго. Брак, исполненный горечи и обиды? Жена, которая никогда не станет мне настоящей женой, если только я не приму правду и не оставлю прошлое позади?..

Старательно промокая салфеткой кофейное пятно, Сэнди очень остро ощущала молчание Уго и понимала, что он делает выбор. Уго может поверить или не поверить ей. У нее нет доказательств, которые она могла бы вытянуть, как фокусник кролика из шляпы.

Есть, конечно, слова… Много, много слов. Но стоит ли их произносить? Сэнди решила попробовать.

— Они точно знали, когда ты приедешь за мной тем вечером. С того момента, когда ты въехал во двор, вся сцена была разыграна как по нотам, мне просто не оставили ни одного шанса. Когда мне удалось повернуться и увидеть тебя, ты уже стоял ко мне спиной, собираясь уйти. Ближайшим автобусом я поехала за тобой в Нью-Йорк…

Сэнди замолчала, проигрывая в уме произошедшую затем роковую сцену. По тому, как Уго, нахмурившись, подошел к окну, она поняла, что он делает то же самое.

— Когда я вернулась на ферму, между Джеком и Риком началась ужасная ссора, которая позволила мне в деталях узнать, как все было подстроено. Рик признался в своем участии еще до того, как я последний раз переступила порог их дома. Он чувствовал себя виноватым…

Потому что я выглядела обезумевшей от горя. Но этого она вслух не сказала.

— И куда ты направилась? — Голос Уго звучал сипло.

— К друзьям в Трентон, — ответила Сэнди, снова прижимая салфетку к ковру. — Мне удалось найти там работу на фабрике. Но меня уволили, как только стало очевидно, что я беременна. Поэтому я снова поехала в Нью-Йорк и предприняла еще одну попытку увидеться с тобой…

— Да, Лео говорил мне, что ты пыталась связаться со мной, — вставил он. — Я был дома, в Венеции. Я попросил Лео встретиться с тобой, однако ты не оставила своего телефона. Он пытался разыскать тебя, но безуспешно…

Сидя на корточках, Сэнди посмотрела вверх, на темную фигуру, высящуюся на фоне бордовых штор, и почувствовала, что ее сердце разрывается от боли. Значит, брат даже не сказал ему, что разговаривал с ней. Точный расчет. Идеальное исполнение.

— Он сказал только, что слышал, будто ты живешь с каким-то мужчиной.

Крепко стиснув дрожащие губы, Сэнди не произнесла ни слова. В воздухе этой комнаты и так витало слишком много горечи, чтобы усугублять ее правдой о его брате.

Уго зашевелился и повернулся к ней лицом.

— А что случилось с Риком?

— Вскоре он тоже ушел из дому, отправился на север. Я не имела от него никаких известий до смерти Джека. — Сэнди встала. Ее пальцы были липкими и покрылись ворсинками от ковра. — Рик женат, у него двое чудных детей и очаровательная жена, которую он обожает. Он работает на ферме ее отца и был бы вполне счастлив, разводя молочных коров, если бы недавняя эпидемия не истребила почти все стадо.

— Он обратился к тебе за помощью?

— Финансовой помощью, — кивнула Сэнди. — Они хотят перепрофилировать хозяйство и выращивать овощи, но для этого необходимы огромные средства. — Она пожала плечами. — К тому же им нужно на что-то жить. Поэтому я инвестировала полмиллиона в этот проект.

— Безо всякой надежды на то, что он окупится, — добавил Уго, — просто потому, что ты до сих пор неравнодушна к нему.

— Конечно, я неравнодушна к нему! — выкрикнула Сэнди. — Он сожалеет о том, что сделал. Какой смысл поминать старые обиды?

— Но он даже не кровный родственник тебе.

— Какая разница? Кто ты такой, чтобы критиковать меня?

— У меня есть отец и сводный брат.

— Ты повернулся бы спиной к жене твоего брата, если бы она пришла к тебе за помощью?

Нет, не повернулся бы, поняла Сэнди по тому, как Уго нахмурился.

— Мы уклонились от темы, — натянуто произнес он.

— Я уже все сказала, — ответила Сэнди. — Ты поверил тому, что видели твои глаза, и не позволил мне ни слова сказать в свою защиту. Я дала жизнь твоему сыну и с помощью Эдварда воспитала его. Когда я решила, что это не принесет ему вреда, я познакомила вас, и вот… где я оказалась. — Она окинула взглядом мрачный интерьер спальни. — Рядом с мужем, который смотрит на меня, и видит только шлюху.

— Я не считаю тебя шлюхой.

— Ну отравой.

Уго судорожно вздохнул.

— Я был зол, когда сказал это.

— Я тоже. Но хочешь узнать кое-что действительно забавное, Уго? — Она подняла на него холодные золотистые глаза. — Я и в самом деле думала, что небезразлична тебе. В какие-то моменты мне даже казалось, что в глубине души тебе хочется, чтобы наш брак получился удачным. А что теперь? — Она отвернулась. — Я думаю, мы совершили ужасную ошибку.