Онлайн книга «Черная ведьма желает познакомиться »
– Десять пенсов. – Запиши на мой счет. – Поганец попытался сделать глоток, но питье мгновенно смерзлось в единый кусок сладковатого льда. – Я не просил замораживать! – И еще двадцать пенсов за то, чтобы оно оттаяло, – спокойно предложила я. – Перебьешься, – с раздражением фыркнул Картер (не могу поверить, что он обнаглел настолько, что позволял себе брюзжать на черную ведьму). – Не хочешь размораживать, так слижу! Как малый ребенок, он засунул в стакан язык. – Ты не можешь знать, не наложено ли на лед проклятье обморожения, – индифферентно заметила я. Картер тут же отставил лимонад, но едва стакан оказался на столе, как мгновенно оттаял. Стоило приятелю прикоснуться кончиком пальца к стеклянной стенке, как напиток мгновенно стянулся в ледышку и даже треснул поверху. – Ведьма! – обиженно фыркнул Картер. – Мне нравится, как ты это произносишь, – растянула я губы в ленивой улыбке. Между тем «страстный энтомолог», распаренный, встрепанный, но довольный, вынырнул из зарослей и, высоко поднимая колени, пришагал к шатру. – Что вы делали в кустах, господин Слотер? – светским тоном поинтересовался жених. – Мазал особым эликсиром цветочки, чтобы бабочки слетались. – С довольным видом он полез в карман штанов и вытащил пузырек, подозрительно напоминавший бутылочку из моей лавки. – Комарик, хватай сачок. – Зачем? – напряглась я, глядя на длинный черенок с розовой сеткой на верхушке. – Ловить бабочек. Ты же всегда мне помогала. – Я? – с предупреждением в голосе уточнила я. Темная Богиня дери Кросфильд с его полоумными гостями! Я была готова поднапрячься и сотворить любую бабочку: с пятнистыми крыльями под леопарда, полосатыми под зебру и даже в розовый горох, под цвет моего платья, одолженного у Эбигейл, лишь бы братец Барнс ловил крылатых уродцев без моего участия. – А что, милая, сачок как раз под цвет твоего платья. Очень элегантно смотрится, – словно прочитал мои мысли Картер. – Ты просто обязана помочь своему брату выловить в кустах тигровую креветку. – Бабочку, – поправил Барнс. – Ну и бабочку. Одарив насмешника лютым взглядом, я поднялась, оправила платье, врезавшееся под мышки, и выдрала из рук фальшивого брата сачок. – Что ж, давай половим… – Я с вами! – восторженно подскочила Эбигейл, и я даже на расстоянии различила, как измученные надсмотрщицей лакеи выдохнули от облегчения. – У меня сачков завались! – обрадовался Барнс, бросаясь к чехлу, где, как мне думалось, лежали удочки. – На всех хватит! Даже на господина Картера. – Я пас, – замахал он руками. – Как же? – пожала я плечами. – Нам пора придумывать семейные традиции, мой Огурчик. Что может быть милее, чем махание сачком в жару? – Складывание инквизиторского костра? – любезно предположил он. – Складывая на заднем дворе инквизиторский костер, помни, чем выше пламя, тем сильнее и разрушительнее дождь, его заливающий, – дословно процитировала я одну из ведьмовских заповедей, изреченную бабкой Примроуз. – Ах! Они так друг друга любят, – с умилением вздохнул Барнс, обращаясь к Эбби, и нас всех перекосило. В жизни ничего глупее, чем стоять посреди поля с сачком на изготовку, мне делать еще не приходилось. Хотя в детстве мы с кузенами на спор лизнули обледенелые кованые ворота, а потом простояли час с прилипшими языками в холоде. Мороз, к слову, в горах обычно трескучий, чуть не померли от бабкиных методов вытравливания глупости из детских умов (думаю, что в тот раз у Томми и скукожились какие-то нужные извилины). Вокруг жужжало и кишело мошкарой. Злющий Картер отгонял кусачих слепней, принявших дворянина за обычную скотину (что, впрочем, было недалеко от истины), и с лютой ненавистью смотрел, как Барнс и Эбигейл замерли в пятнадцати ярдах от нас. Они вслушивались в разноголосый полевой гул и чего-то ждали. Видимо, налета крылатой своры. Но пока что над ними в небесной синеве кружила одна-единственная ворона, похоже, принявшая двух ловцов за полевые пугала. – Я придумал, как избавлюсь от этого… шурина, – шлепнув себя по взопревшей шее, ругнулся Картер. – Надену на голову мешок, засуну в карету и выроню где-нибудь в другой провинции. – Ему надо нюх отбить, – посоветовала я. – Полтора золотых, и он будет чувствовать только запах грязных носков. – Зачем такая жестокость за такие бешеные деньги? – удивился Картер. – Говорят, что коты всегда возвращаются домой, даже если завезти в непролазную топь. Его сестра сейчас мяукает, так что ты не можешь знать, на что способно семейство Слотеров. Картер отмахнулся от мошкары сачком, тюкнул себе по макушке и просветленно цыкнул: – Да пошли уже ему этих проклятых креветок, в смысле, бабочек, пока меня не сожрали! Сделай доброе дело! – Проблема в том, что добрые дела черных ведьм кажутся добрыми только черным ведьмам, – вздохнула я. Тут его кто-то укусил под лопатку, и настоящий дворянин взвыл раненым быком: – Да наплевать! – Три золотых. – Я тебе пять заплачу, если он потом думать о бабочках, стрекозах и креветках не захочет. – Ну что ж… – Я размяла руки. – Потом не говори, что тебя не предупреждали. Повернувшись к парочке спиной, я сложила пальцы особым знаком и мягко погрузилась в магический транс. Со стороны казалось, будто я подставила лицо солнцу ради хорошего загара. Призвать бабочек, порхавших на просторах Кросфильда, было раз плюнуть. Наверняка зов услышали даже те самые тигрово-креветочные летуньи, если они, конечно, существовали не только в воображении «страстного энтомолога». Когда я открыла глаза и отряхнула руки, сбрасывая последние крохи магии, Картер разочарованно уточнил: – И все? – На твоем месте я бы сейчас спряталась в шатер, – посоветовала я и, наплевав на остальных, заторопилась в укрытие. Что характерно, подельник, наученный горьким опытом, не стал спорить и советом не пренебрег. – Что это? – прошептал он, оглянувшись через плечо. – Доброе дело, стоившее тебе пяти золотых, – легкомысленным тоном пояснила я. Бабочки летели отовсюду, и спасения от них не было. Светлые, темные, покрупнее и помельче, они атаковали небольшую поляну, словно саранча. Облепили белый шатер, запорхали под куполом, заставляя слуг задирать головы. Испуганная парочка ловцов исчезла в мерцающем облаке трепетных крыльев. Взятые в плен, они отбрыкивались и отмахивались. Из рассыпающегося кокона то вылезала рука, то летел сачок. Доносился визг Эбигейл. Слуги и хотели бы помочь хозяйке, но никто не решался сдвинуться с места, с мистическим ужасом следя за тем, какими пугающими могли быть невинные хрупкие с виду создания. |