Онлайн книга «У границы мрака»
|
Овладевший мимикой людей Копун улыбнулся; на этот раз беседовали перед кольцом саркофагов управления древних толкиновцев, рассматривая изображение сияющего звёздного вихря. – А чего не хватает вам, людям, когда вы начинаете отнимать друг у друга не принадлежащее вам? – Но ведь мы… гм… – Хищники. – Ну… да… и что? Хочешь сказать, что все разумные существа в сущности своей – хищники? – Такова суть развития разума, – снова погрустнел «молодой человек». Иван понимал, что выражение эмоций на лице собеседника рождено лишь игрой сознания, мастерски изображаемой древним компьютером, но так хотелось верить, что Копун переживает по-настоящему. – То есть разум, по-твоему, стратегически хищное явление? – Прогресс возможен только при наличии конкуренции, – сказал виф Копуна тоном лектора. – Это парадигма существования любой развивающейся социальной системы. – Он помолчал. – Кстати, это идея Ядогавы Хироси. – Очень рисковое заявление, – подсоединилась к беседе Елизавета. – Наши философы с тобой поспорили бы. А ксенопсихологи вообще предали бы анафеме. – Я не стал бы с ними спорить, – рассмеялся Копун. – Во-первых, потому что данная концепция рождена моими создателями, а они прекрасно знали историю создания других разумов. Во-вторых, и среди них находились ортодоксы, утверждавшие, что в бесконечном Мультиверсе должны существовать творчески продвинутые системы, развивающиеся по другим законам, не с помощью конкуренции и насилия. – А с помощью чего? – полюбопытствовал Иван. – Вы часто в разговорах упоминаете какие-то божественные заповеди. Иван взглядом попросил у Елизаветы поддержки. – Это скорее религиозные доктрины… – Не совсем, – возразила женщина, – и даже вовсе не религиозные, это концепции сосуществования разных социальных слоёв и систем, парадигмы абсолютных человеческих отношений. Формулы «не убий», «не обмани», «не укради» универсальны. Если бы все люди жили по этим законам, мир был бы совершенно иным. – Это я и имел в виду, – кивнул «призрак». Наступил день, когда Вестник наконец объявил о своей полной «перезагрузке». Иван с Елизаветой уже позавтракали и собирались навестить товарищей на борту крейсера, занятых охраной восстанавливающего силы гиганта и скрытым наблюдением за деятельностью «крыс». Чтобы не возбуждать нездоровый интерес у «крысиной общественности», решено было не показываться им на глаза. «Вселенолёт» отвели к пятой планете системы, а «Дерзкий» перешёл в стелс-режим. Его катера и беспилотники приближались к спутнику «болотистой» планеты только под силовыми пузырями, маскирующими их под летающие вокруг планет астероиды. – Хочу попрощаться, – добавил Копун. Иван, возившийся в катере, вылез наружу. «Голем» стоял в центральном зале «вселенолёта», рядом с палаткой, которую гости так и не свернули. Здесь же располагались контейнеры с аппаратурой обслуживания и запасами питания, оставшиеся ещё с прошлых времён, а также несколько киберов защиты. Капитан Бугров собирался в скором времени вернуть всю эту технику на борт корабля. – Что ты сказал? – Как «машина судного дня» и убежище для избранных я остался невостребованным, мои программы не предусматривают эксплуатацию комплекса в условиях, которые не были просчитаны. Попытаюсь проследить путь переселившейся группы родичей моих создателей. – А потом? Что, если ты их не найдёшь? Копун красноречиво пожал плечами, переняв этот жест у людей. – Как говорят земляне: моя судьба – в руках божьих. – Я серьёзно. – Решение пока не принято. Не люблю прощаться, но… – Погоди! – заторопился расстроившийся Иван. – Не спеши прощаться. Дай нам всё-таки время обдумать и обсудить наше положение. Я уверен, мы найдём решение. Тем более что у меня есть одна мысль. – Я могу… – Молчи! И не смей копаться в моих мозгах без разрешения! Лицо «молодого человека» претерпело множественную трансформацию: Копун искал мину, соответствующую моменту. Остановился на выражении обиды. Но Иван сам сообразил, что собеседник имеет право обижаться. – Извини, дружище, не бери в голову, я знаю, что ты не любопытен. Но потерпи чуток, уверен, что мы решим проблему. Лицо Копуна разгладилось. – Хорошо, подожду. – Что ты задумал? – нахмурилась Елизавета. – Ничего противозаконного, – делано рассмеялся Иван. – Летим к Вересову. Через несколько минут катер доставил их на борт крейсера, преодолев расстояние в две тысячи километров. Так как Иван заранее предупредил экипаж о своём намерении обсудить дальнейшие планы, его встретил лично полковник Вересов. Пожали друг другу руки. Вересов галантно поцеловал пальчики Елизаветы. – Как самочувствие? – Прекрасно, – без улыбки ответила женщина; она до сих пор переживала за рекомендацию Курта и побаивалась начальника экспедиции, общаясь с ним подчёркнуто сдержанно. Поднялись в кают-компанию, неожиданно оказавшуюся пустой. – Разрешите привести себя в порядок? – обратилась Елизавета к Вересову. – Я присоединюсь к вам позже. Мужчины переглянулись. – Да, конечно, – сказал Вересов. Елизавета вышла. Вересов посмотрел на Ивана, глядевшего вслед спутнице. – Вы не поссорились, случайно? – Да нет, – озабоченно сказал Иван. – Есть новости? Иван очнулся. – Копун уходит. Вересов свёл брови в одну линию. – Куда на этот раз? – Новых идей у него нет. Твердит – я не востребован, никому не нужен, хочу умереть. – Умереть?! – Типа того, если оценивать его слова образно. Говорит, что ему ничего не остаётся, кроме как идти по следам своих конструкторов. Идея фикс. – Зачем нужен Бугров? Иван с трудом удержался от жеста, за который ему доставалось и от наставников, и от Бугрова: не пожал плечами. Идея, возникшая четверть часа назад на борту «вселенолёта», уже не казалась привлекательной. – Не хочу повторять дважды… простите. Вересов снял с его лица пресс взгляда, сказал будничным тоном (микрофон рации был ему имплантирован в губу): – Виталий Семёнович, сможете подойти на минутку в кают-компанию? Ответа Иван не услышал, связь была персональной, но Вересов кивнул, что означало: сейчас будет. – Как себя чувствует Копун? |