Онлайн книга «У границы мрака»
|
Ядогава участия в обсуждении идеи Ивана не принимал. Он с головой окунулся в изучение массива данных, скачанных Копуном из базы Мертвеца, и пребывал в состоянии редкого для жителя Японии лихорадочного возбуждения. Когда ему предложили высказать своё отношение к идее, он только отмахнулся, бросив: – Я и сам не прочь полететь с Копуном… – Идём к Бугрову, – сказала Елизавета, отодвинувшись. Иван очнулся. – Ещё рано… – Он наверняка не спит. – Упрямая, – слабо улыбнулся оператор. Капитан Бугров был не один. В рубке присутствовал ещё и Вересов, поглядывающий на обнимавший зал управления крейсера звёздный полог: «вселенолёт» Вестника дрейфовал в тысяче километров от Мертвеца и по просьбе пассажиров включил системы обзора космоса, передавая панораму ядра галактики непосредственно на купол парка, где стоял «Дерзкий». Дежурила Фьоретта, устроившаяся в своём ложементе, как белка в дупле дерева. Остальные космолётчики по решению капитана отдыхали в своих каютах. Увидев входящую пару, Бугров и Вересов перестали тихо разговаривать, стоя у капитанского кресла, и выжидательно посмотрели на гостей. Иван поздоровался, рассказал обоим о своём сне. Мужчины переглянулись. – А что говорит ваш личный психолог? – позволил себе вежливо пошутить Вересов, глянув на Елизавету. Она улыбнулась. – Психолог уверен, что организм товарища Ломакина подаёт какие-то сигналы, которые он воспринимает в форме снов. – Что за сигналы? – Возможно, его усложнившаяся психика черпает информацию из будущего. – Даже так? – Во всяком случае, их следует воспринимать именно как предвидение и предупреждение. – Надо поговорить с Ядогавой, – сказал Бугров. – Космологические теории и постулаты – его епархия. Сон о свече вообще исключительно символичен. – Да и с превращением космолёта в излучение – не хуже, – кивнул Вересов. – Я не верю в наличие замкнутой границы Вселенной, идея старая и давно сменившаяся теорией Мультиверса с вечной инфляцией, но что, если учёные ошибаются? Где наш эксперт? – Полагаю, запаковался в кресле и терзает Эрга, изучает записи Вестника. У него появилась возможность оценить теории коллег. Вересов посмотрел на свой коммуникатор. – По идее, он должен спать. – Проверим? – Даль Данилович, – осмелился напомнить о себе Иван. – Товарищ полковник, Лиза летит со мной! Лоб Вересова пересекла вертикальная морщина. Точно с таким же выражением лица отреагировал на заявление оператора Бугров. – Не понял. – Я лечу с ним! – сделала шаг вперёд Елизавета, дерзко вскинув голову. – И вы не вправе мне запретить! Мужчины помолчали. Облечённые «штатной» властью, они могли бы просто приказать подчинённым исполнить приказ. Но оба понимали чувства космолётчиков, уважали их и спорить не стали. Лишь Бугров проворчал: – Так и знал, что они придумают какой-нибудь трюк. Хотя, – он посмотрел на Вересова с прищуром, – вы можете решить по-другому. Уголок губ полковника съехал вниз: он сделал попытку улыбнуться. – Я уже решил. Иван напрягся. Елизавета тревожно оглянулась на него, отступила назад, взяла молодого человека под руку. – Я тоже остаюсь с ними, – сказал Вересов хладнокровно. В зале поста управления родилась пронзительная тишина. Бугров оглядел твёрдое лицо начальника экспедиции. – Вы меня поражаете, полковник. – Ночью я собрал группу, и мы обсудили дальнейшие планы. На Землю возвращается только лейтенант Велиар, его ждёт невеста. Остальные продолжают путь. Елизавета изумлённо раскрыла глаза. – И Марфа остаётся?! Вересов кивнул. – У неё появился стимул. – У неё роман с Ромой Лапиковым, – догадалась Елизавета. – Обалдеть! – простодушно сказал Иван, ощутив слабое эхо сожаления; перспектива побыть на борту «вселенолёта» вдвоём с любимой нравилась ему больше. – Неплохая компания, – сказал Бугров, и было непонятно, одобряет он решение Вересова или осуждает. – Будь моя воля, я тоже пошёл бы с вами. Всё же интересно было бы взглянуть, существует ли что-то за Бесконечностью. – Отлично сказано, Виталий Семёнович, – похвалил капитана Вересов. – Даже сэнсэй Ядогава не сказал бы лучше. Но вы нужны на Земле. – Да понимаю, – отвернулся Бугров. Елизавета бросилась на шею Ивана. – Как я рада, Ванечка! Вересов наконец улыбнулся по-настоящему. 3 Ядогава ворвался в каюту Вересова, собиравшего личные вещи, как ураган, глаза его горели. Полковник впервые видел обычно сдержанного эксперта в таком состоянии. – Как вы могли, Даль-сан? – с порога начал он с укором. – Вы улетаете с Вестником, а меня не берёте?! – Присядьте, – показал на кресло Вересов. – Кофе хотите? Ядогава сверкнул глазами, открыл рот… и взял себя в руки. Лицо его стало гладким, отражая внутреннюю уравновешенность. – Спасибо, не надо. Извините, Даль-сан. – Японец сел. – Но это неправильно. Я тоже полковник СКБ и заслуживаю доверия. – Я вам доверяю. – Тогда почему же не взяли с собой? Почему о возвращении «Дерзкого» на Землю я узнаю от капитана Бугрова? – Мне показалось, что вам важнее изучать наследие Мертвеца на Земле. Все полученные материалы останутся на крейсере. – На крейсере! – фыркнул Ядогава, но снова заставил себя успокоиться. – Бросок за пределы видимой Вселенной намного интереснее и важнее! – Вы не молоды… – Оставьте, Даль-сан, мне всего лишь пятьдесят девять, а японцы живут до ста. Пятьдесят девять, конечно, не молодость, но и далеко не старость. К тому же все ошибки, свойственные молодости, я уже совершил. Вересов хмыкнул, закрывая небольшой несессер. – Ошибки молодости, как говорил мой старший брат, не исчезают, они приводят к ошибкам старости. Ядогава непонимающе посмотрел на хозяина каюты. – Извините? Вересов поднял руку. – Не принимайте близко к сердцу, Ядогава-сан, я пошутил. Вы хотите лететь с нами? – Несомненно! – Хорошо. Ксенолог замер, не ожидая такой реакции, пожевал губами, по лицу его пробежали, сменяя друг друга, оттенки чувств, и оно снова стало бесстрастным. Он встал, сложил ладони перед грудью, поклонился. |