Онлайн книга «Ласточкино гнездо»
|
– Купят это красное г… – позевывая, говорили сценаристы женам, – переедем в отдельную квартиру и заживем… И жены кивали, и мечтали, как они обставят гостиную, и детскую, и спальню, и ревниво следили за тем, чтобы мужья не отлынивали от работы, а то, не дай бог, кинофабрика наймет другого сценариста, и плакал тогда вожделенный гонорар, а с ним и все мечты… Глава 3
Герои и злодеи Ученая пропаганда между актрисами – дело опасное; против нее надо принять неотложные меры. Островский А. «Таланты и поклонники» Окольными путями через друзей Борис все же вышел на Мельникова, который раньше сочинял сюжеты для короткометражек. Режиссер рассказал о проклятом Тундер Тронке, который не дает ему покоя, и неожиданно узнал, что все сценаристы, которые брались за этот проект, в итоге от него отказались. – Говорили, что автор книги был вхож к актрисе, которая вышла замуж за наркома Гриневского, – доверительно сообщил Михаил. – Пообещал ей роль мачехи, расписал, какая это важная роль… – Это мачеха Тундер Тронка, что ли? – проворчал Борис, припоминая. – У нее там всего несколько эпизодов, а потом он ее отравил… – Ну да, и Нина Фердинандовна быстро сообразила, что участвовать в такой сомнительной фильме ей ни к чему… С тех пор все и застопорилось. – А чем вообще занимается автор? – бухнул режиссер. – Автор-то? – Михаил приподнял брови, и на его худом лице появилось чрезвычайно ироническое выражение. – Он писатель. Сочиняет сейчас книжку, прославляющую ГПУ… – Да? Ну, ну… Интересно, откуда взялось такое дурацкое имя – Тундер Тронк? – Барон Тундер-тен-Тронк – персонаж вольтеровского «Кандида» [8]. Он был так богат, что жил в доме, в котором даже имелись окна и двери… – И какое отношение это имеет к книжке Гризли? – Никакого. Просто автор когда-то читал Вольтера, и имя застряло в памяти. Борис прошелся по комнате, думая о чем-то своем. Сидя на стуле с пунцовой плюшевой обивкой, сценарист невозмутимо ждал. Оглядывая жилище своего нового знакомого, режиссер везде натыкался взглядом на книги. Почему-то это возбуждало в нем доверие к Мельникову, и он решился говорить начистоту. – Я думаю, – начал Борис, – мы должны сочинить свою историю. Михаилу не очень понравилось слово «мы», потому что до сих пор он своего согласия на участие не давал и вообще считал, что экранизировать «Тундер Тронка» в принципе невозможно. Этот текст заслуживал только одного – кануть в необъятной братской могиле, которую великая русская литература уготовила всему бездарному, что пытается к ней примазаться. – Я узнаю, какие актеры свободны, – продолжал Борис, оживляясь, – напишем сценарий под них. А Гриневская – красивая баба? – Э… – осторожно протянул Мельников, – ну, в общем… Скорее да. С его точки зрения, жена наркома походила на нэпманшу – этакая раскормленная надменная самка с совиными глазами. Но он еще не настолько хорошо знал Бориса, чтобы пускаться с ним в откровенности. – Придумаем для нее роль, – заключил режиссер. – Откажется – возьмем другую актрису… И он отправился на поиски актеров, которые не были бы заняты в красных эпопеях и могли через три-четыре месяца приступить к съемкам. Первым, о ком подумал Борис, оказался Володя Голлербах. Они дружили много лет и работали бок о бок еще на самых первых советских лентах. Впрочем, куда важнее дружбы было то обстоятельство, что Борис очень высоко ставил Голлербаха как актера и знал, что в любых обстоятельствах может на него положиться. Сам Володя происходил из семьи обрусевших немцев; педантичный и по-немецки аккуратный в жизни, на экране он поражал взрывной кипучестью и мог изобразить кого угодно – хоть влюбленного недотепу, хоть расчетливого дельца, хоть мятущегося неврастеника. – Тундер Тронк? – Володя вздохнул, на его интеллигентное лицо набежало облачко. – Боря, прости, но ведь это же халтура. Дрянь… – Мы с Мельниковым напишем свой сценарий. Ничего общего с книжкой не будет… – А как ты тогда объяснишь, что это экранизация? Борис задумался, но решение пришло само собой. – Вот что: я оставлю главного злодея, Тундер Тронка. А все остальное будет совершенно другим. – Да? И кого я буду играть? – Главного героя, который с ним борется. – И тут Борис решил зайти с козырей: – Я напишу роль специально для тебя. И хотя Володя все еще глядел на собеседника с недоверием, режиссер почувствовал, что его друг начинает колебаться. Голлербах был знаменитостью, но даже у популярных актеров мало возможностей для маневра: обычно они играют персонажей одного типа или вынуждены соглашаться на роли из текущего репертуара. Пообещав создать роль для Володи, Борис знал, что затронет самую чувствительную его струну. – Когда ты собираешься снимать? – наконец спросил Володя, растирая лоб тонкими пальцами, которые операторы так любили показывать в кадре. – Ну… К маю сценарий должен быть готов. Я хочу, чтобы в кадре было много солнца… «Вряд ли ты успеешь к маю, – мелькнуло в голове у Володи. – Да и сценарий наверху не утвердят…» Но вслух он сказал совсем другое: – Вообще летом я хотел поехать отдохнуть куда-нибудь… Устал я, понимаешь? Работаю без передышки, студия – экспедиция – студия… Борис подпрыгнул на месте. – Отличная мысль! Напишу такой сценарий, чтобы его можно было снять на юге… в Ялте, например! Там же своя кинофабрика имеется, бывшая ханжонковская [9], мы договоримся, они будут нам помогать со съемками… И поработать можно, и отдохнуть, когда не твоя смена! Заручившись согласием Володи, режиссер отправился искать кандидата на роль архизлодея Тундер Тронка и узнал, что все подходящие актеры уже на много месяцев вперед подписались изображать белых генералов и прочую контрреволюционную нечисть. Борис скрипнул зубами и зашел в бюро кинофабрики, выяснить, кто все-таки будет свободен. Ответ его не устроил: из более-менее известных он мог рассчитывать только на комика Федю Лавочкина, который вследствие своего легкомысленного амплуа пролетал мимо революционных шедевров, и на Андрея Еремина – красивого, но деревянного актера, которого за глаза звали «Товарищ профиль». – Все плохо, – сказал вечером жене расстроенный Борис. – Я с ними не сработаюсь. |