Книга Выйти замуж за злодея, страница 10 – Марина Ефиминюк

Она шмыгнула простуженным носом и вернулась к нарядам, но изредка поглядывала через плечо, словно проверяя, а не пытаются ли мне незаметно состричь волосы до затылка. Остальные тоже вернулись к своим делам.

— Кстати, — как будто между делом вымолвила я, пока девица колдовала над сложной косой, — как у тебя выходят праздничные укладки?

— Неплохо, — отозвалась она.

— На следующей неделе мне делать гравированные карточки для весеннего каталога. Поможешь? Не хочу вызывать мастера из салона.

В зеркальном отражении мы встретились глазами. На хмуром личике Сати вдруг расцвела наигранно доброжелательная улыбка:

— Знаешь, Лэри, к этой прическе отлично подойдут мелкие жемчужины. Я как раз десяток булавок прихватила. Сделаем? Заодно потренируюсь.

— Как пожелаешь.

Показ прошел спокойно. Правда, во время последнего выхода я столкнулась в дверях с Тамарин. Светлые волосы высокой худой нимфы пестрели разноцветными прядями под полосатый морской наряд неприлично короткой длины, открывающий худые колени. Ресницы были цвета небесной синевы.

С презрительным видом она попыталась толкнуть меня плечом, но промахнулась и от души вмазалась в дверной косяк. Не стоило дразнить разъяренную гидру, но я не удержалась.

— Ничего себе не сломала? — спросила с фальшивым сочувствием.

Какое счастье, что злобные взгляды скорченных от боли дочерей лесного народа не умели убивать, иначе бы валяться мне на паркете бездыханным трупом в туфлях с высоченными каблуками! Наверное, в этих туфлях меня и похоронили бы.

Едва манекенщиц отпустили, я скоренько собрала вещички и заторопилась к свахе, адрес которой нашла в газетных объявлениях. Прежде чем выйти на улицу, украдкой высунула нос из служебных дверей. Во внутреннем дворе стояла знакомая карета, а возле нее терпеливо дожидался моего появления Март Тэгу. Я быстро втянулась обратно в помещение и, презрев строгие правила Арлис, с независимым видом, высоко держа голову, вышла из дома мод через главный вход.

Кеб остановился возле нарядного особняка из красного кирпича в старом районе острова Тэгу. На деревянной табличке, висящей возле двери, вычурным шрифтом было написано: «Сваха мадам Салазар». Ниже шли приемные часы. На всякий случай я проверила время и, глубоко вздохнув для смелости, постучала медным молоточком. Мне открыла опрятная женщина в строгом костюме.

— Я к мадам Салазар, — с порога заявила я.

— У вас назначено? — нахмурилась незнакомка, поглядывая с подозрением.

— Нет, но надеюсь, что здесь мне помогут найти мужа.

На тонких губах женщины появилась мягкая улыбка. Она пошире открыла дверь, демонстрируя небольшой, но помпезный холл, оклеенный красной тканью с золотыми узорами, и объявила:

— Вы обратились по адресу.

Кричащая гостиная, куда меня проводили, выглядела даже богаче холла: стены, обтянутые яркой тканью, круглый столик на резных ножках, мягкая мебель с белой обивкой, на которую было неловко пристроить пятую точку. Пришлось сесть на краешек. Пухлое плотное сиденье оказалось неприятно скользким, я едва не сползала на блестящий паркет.

Наконец в комнату вошла среднего роста женщина, одетая в платье из дома мод Арлис. Я встала c дивана, стараясь продемонстрировать хорошие манеры, и немедленно попала под прицел внимательного взгляда. Меня осмотрели с головы до ног.

— Здравствуйте, — поприветствовала я.

— У вас красивый голос и превосходная осанка, — немедленно заметила хозяйка брачного агентства. — Это всегда плюс.

— К карме? — не удержалась от иронии я.

— К образу.

— Я манекенщица из дома мод Арлис.

— У всех свои недостатки. Главное, умело их скрывать, — сухо ответила сваха и протянула холеную руку:

— Мадам Салазар.

— Лаэрли Астор, — ответила я на рукопожатие.

— И руку пожимаете уверенно. Превосходно! Присаживайтесь, Лаэрли. — Она грациозно опустилась в кресло, дождалась, когда я снова пристроюсь на краешек дивана, и улыбнулась:

— Значит, хотите мужа?

— В газетном объявлении было написано, что вы гарантируете брак в течение трех недель. Так вот, мне очень, очень надо найти мужа до конца месяца.

— Тогда не будем терять время, моя дорогая нимфа, — по лицу мадам скользнула прозрачная улыбка.

— Моя мама была темной, — заметила я.

— Превосходно, — вкрадчиво вымолвила собеседница. — Никому об этом не говорите. Нимфы прекрасны лишь в неразбавленном виде.

Пока мы представлялись, бесшумная помощница принесла чай в изящных фарфоровых чашечках на звонких блюдцах и раскрыла пухлый блокнот на столе. Мадам сделала изящный жест рукой, и золотая ручка сама собой острым пером нацелилась на чистый лист.

— Итак, Лаэрли, опишите ваш идеальный тип мужчины. Возраст, рост, род деятельности.

— Главное, чтобы был темным и любил детей, — не задумываясь, ответила я. Ручка немедленно замерла, ее хозяйка тоже.

— У вас есть внебрачные дети? — быстро уточнила мадам.

— Нет, но после заключения брака обязательно появятся.

— Простите?

— Я хочу взять на воспитание племянницу.

— Так и запишем: сложные родственные связи. Какие-нибудь еще обстоятельства, сужающие выбор?

Подозреваю, что ссуда в монетном дворе являлась приданым, сужающим круг женихов до невыразительной, едва заметной точечки. Я покачала головой и с честным видом соврала:

— Нет.

— Тогда расскажите о себе. — Мадам помедлила, снова смерила меня придирчивым взглядом и вдруг махнула рукой:

— Давайте просто запишем: «главное достоинство — юная нимфа». Вы же юны?

— Двадцать один год — это еще юность или ближе к старости? — на всякий случай уточнила я.

— Ладно, — вздохнула сваха, — оставим коротко: нимфа.

Повинуясь магическому приказу, чернильное перо живенько закрасило в блокноте слово «юная» и исправило на «свежая». Как морковка, в общем.

— Еще у меня есть собственный дом на острове Анадари.

— И особняк на курорте, — удовлетворенно кивнула она, хищно блеснув глазами.

— Знаете, это скорее даже не дом, а домик на берегу реки в квартале, где живут темные, — поторопилась объяснить я и краем глаза заметила, как перо само собой перечеркнуло последнюю строчку. Ниже появилась быстрая запись: «коттедж в элитном квартале».

— Увлечения, — объявила мадам следующую тему, и тут я несколько замялась, ведь на увлечения у меня не было времени. — Книги?