Книга Возвращение в Полночь, страница 36 – Константин Мзареулов

— Уважаемые пассажиры, командир экипажа рад сообщить, что мы совершили посадку в ангаре портала Аунаго. Через несколько секунд к кораблю будет подан соединительный рукав, и вы сможете покинуть салон. Просим соблюдать порядок и оставаться на своих местах до сообщения об открытии люков. Благодарю за внимание.

Сначала всех прибывших разбили на группы. Отправлявшихся в Гунадри повели через желтый коридор.

На всех постах работали только люди. Вежливые чиновники и охранники проверили багаж Марата рентгеноскопом и магнитным детектором, зарегистрировали билет и личное удостоверение. Сразу возникло затруднение, потому что просвечивание выявило пистолет на дне ручной клади.

Марат решительно заявил:

— Короткоствольное оружие малой мощности не значится в перечне предметов, запрещенных к провозу.

Офицер занервничал, позвонил начальнику смены, тот переадресовал вопрос к главному менеджеру по безопасности, который оказался рогатеньким делсом. Недолго думая, пришелец объявил вердикт:

— Пусть сдаст оружие. На Гундайре получит обратно.

Страж, облегченно отдуваясь, отобрал пистолет и выписал бумажку о приемке потенциально опасного предмета для перевозки под присмотром экипажа. После этого Марату разрешили переместиться в следующий отсек, где у него взяли образцы крови, отсканировали отпечатки пальцев и глазной сетчатки, а под конец загнали в кабинку экспресс-диагностики.

Обследование продолжалось несколько минут, и доктор объявил пассажира Ирсанова условно здоровым. Марат получил пластиковый квадратик, покрытый неземными письменами.

— Здесь записаны ваши медико-биологические параметры, включая генетическую карту, — объяснил врач. — На Старших Мирах на основе этих данных вам выдадут документы.

Потом Ирсанов прошел еще через несколько боксов, в которых был обследован неизвестными приборами. Марата сильно тревожило, не будет ли придирок к чужим письмам. Дело в том, что всю последнюю неделю их дом осаждала родня людей, работающих на Гундайре и других мирах Гунадри. В результате чуть ли не четверть его багажа состояла из конвертов, микродисков и прочих носителей информации, которые следовало передать оказавшимся на Старших Мирах землянам.

Однако никаких проблем не возникло. Служба безопасности лишь просканировала мешок с корреспонденцией на предмет наличия взрывчатых, радиоактивных, ядовитых и наркотических материалов, после чего Марату разрешили двигаться дальше.

В конце концов он оказался в не слишком просторном отсеке, где накапливались пассажиры рейса Земля-Гундайра. Отбывающих, кроме него, было пока четверо: молодые мулат с негритянкой, старый монголоид и несимпатичная белая женщина средних лет.

Компания быстро перезнакомилась. Темнокожая пара служила в южноафриканской ювелирной фирме и сопровождала партию алмазно-изумрудных изделий, пользовавшихся, как оказалось, приличным спросом у инопланетян. Белокожая страшилища, которую звали Мари Стардецка, оказалась филологом, она летела преподавать курс земной литературы, а заодно собиралась на месте изучить искусство гунадов. Пожилой японец, назвавшийся Торикатой Хироюки, был послан Святым Престолом на должность епископа Гундайрийского.

— Будете обращать рептилий в истинную веру? — развеселившись, осведомился Марат.

— И это безусловно, сын мой, — смиренно признал епископ. — Однако главной задачей своей считаю заботу о душах людей, в обилии проживающих на Гундайре.

По его словам, за последние четверть века в Гунадри отправилось до тридцати тысяч землян, возвращался же от силы каждый третий. Дальнейший рассказ Торикаты был прерван появлением уже знакомых спортсменов.

Развязные молодые люди, оклемавшись после перелета в астробусе, громко, матерно и плоско шутили на всех земных языках, а самые нетерпеливые немедленно занялись сексом, не слишком стесняясь окружающих.

— Дело молодое, — понимающе и даже мечтательно проворковала филологическая дама.

Марат поинтересовался у священника, не возмущает ли того безобразная сцена. К его удивлению, Ториката назидательно провозгласил:

— Нет в этом греха, ибо велел Господь плодиться и размножаться.

— Наверняка их безобразие не завершится оплодотворением, — засмеялся Марат. — Можете не сомневаться — они предохраняются.

— Неисповедимы пути Творца, — строго отрезал епископ. — А вот тебе, сын мой, не помешала бы исповедь.

— Может, и не помешала бы, — миролюбиво отмахнулся Марат. — Только я, простите, атеист.

Взгляд священнослужителя наполнился искренним сочувствием. Японец доброжелательно сообщил, что на Гундайре обязательно займется спасением заблудшей души физика. «Непременно займитесь», — хмыкнул Ирсанов и отсел подальше.

Вскоре в зале появился человек в зеленом мундире, велевший следовать на посадку. Проходя мимо него, Марат поинтересовался:

— Скоро стартуем?

— Через час, — лениво ответил офицер. — Как только пройдут регистрацию и контроль остальные пассажиры.

— Вроде бы все здесь.

— Не все, — сотрудник Аунаго зевнул. — Только что прибыл еще один астробус — из Западного полушария… Ты как вообще — идешь или решил остаться?

Ирсанов торопливо произнес:

— Иду-иду. Только хотелось бы посмотреть, на что похож корабль.

В равнодушных глазах офицера шевельнулся намек на добрые чувства.

— Орбитальник?

— Угу, с Гермессиона. По акценту догадались?

— Не, просто я сам с Европы. Родители на шахте пахали, а я прорвался в пилотскую школу, потом здесь пристроился. — Он усмехнулся. — Нетрудно догадаться — землянин бы никогда про корабль не спросил. Гляди…

Офицер Аунаго включил систему внутреннего наблюдения. В просторном зале стоял на полозьях матово-белый цилиндр с закругленными торцами. Рядом копошились крохотные фигурки в скафандрах. Ирсанов прикинул на глазок, что длина цилиндра в двадцать-тридцать раз больше человеческого роста, а диаметр — раз в пять-шесть меньше длины.

К кораблю тянулась гофрированная труба, и офицер объяснил, что по этому переходнику попадают на борт пассажиры.

— Где труба, в которую он улетит? — спросил Марат.

— Никуда они не улетают, — сказал человек из Аунаго. — Просто исчезают. Поднимется на антигравах, зависнет посреди зала, а потом — хлопок, вспышка — и корабля нет.

В пассажирском салоне Марат насчитал шестнадцать — по числу пальцев на гунадских конечностях — рядов кресел по четыре сиденья в ряду. Между креслами были оставлены проходы почти в метр шириной. Иллюминаторов не имелось.

Не желая весь полет слушать проповеди или чьи-нибудь рассказы о жизни, Марат сел подальше от остальных. Спустя минуту рядом с ним плюхнулся жизнерадостный спортсмен.

— Привет, дядя! — весело рявкнул парень, протягивая громадную ладонь. — Рэнди Луззаго, Аризона. Буду тренером по военизированному многоборью. Хочешь пива?