Онлайн книга «Алтарный маг. Сила духа »
– Почему? Господь наверняка шлет через них послание людям, ну так мы теперь будем настороже. А тем, кто в объезд поехал, и другие знаки явиться могут. Ежели опять тревожные, они и за месяц до места не доедут. – Странный ты, Трофим. Бабкам-ведуньям не доверяешь, а в приметы веришь. – Зарина задумалась. – С пророчицами я просто встречаться бы не хотел. Лиха от них больше, чем проку. А коль с предостережением божиим столкнулся, надо ухо востро держать. – Он резко дернул за вожжи. – Тять, ты чего? – Зарина едва не свалилась с телеги. – Видишь пень корявый у дороги? – Конечно. Чудной он какой-то… На зверя диковинного походит. – То-то и оно, – на этот раз в голосе Трофима появились тревожные нотки. – Дай-ка мне вилы, дочка. Зарина забеспокоилась и быстро передала вилы мужику. Трофим соскочил с повозки и начал осторожно подбираться к коряге. – Эй, уважаемый, ты никак решил на пень поохотиться? Так топором сподручнее будет, – не удержался от насмешки сын ремесленника. Мужик на обидные слова внимания не обратил, продолжая медленно приближаться. Остальные наблюдали за его чудачествами со стороны. – Да разве ж так на коряги охотятся! – Видимо желая похвастаться своей удалью перед Зариной, парень взял с телеги колун и с силой метнул его в причудливый пень, но попал обухом. В тот же миг покореженное дерево обернулось огромным уродливым медведем. Оглушительно заревев, зверь подобрал топор и швырнул его в подошедшего поближе человека с вилами. С неожиданной для его возраста прытью Трофим отскочил в сторону, и колун пролетел рядом. В следующую секунду зверь прыгнул на охотника. – Бегите! – закричал мужик. Он упер черенок вил в землю и принял косолапого на их острие, едва успев откатиться в сторону. Деревянная рукоять не выдержала, затрещав под тяжестью мохнатой туши. Зверь поднялся и зарычал громче прежнего. Затем потряс головой, словно отгоняя наваждение, и устремил разъяренный взгляд на Трофима. Торчавший из груди обломок вил, похоже, не мешал раненому хищнику. – Тикай, дочка! – заорал мужчина. Народ тем временем бросился врассыпную. Замешкались лишь паренек, бросивший колун, да Зарина, которая пыталась придумать, как спасти «тятю». Медведь прыгнул, Трофим рванул в сторону. Ему почти удалось уйти от удара – зверь лишь зацепил ногу когтистой лапой. Сын ремесленника снова кинулся к телеге, выхватил оттуда другие вилы и метнул их как копье. Попал. На этот раз косолапый голоса не подал, он повернулся молча. – Не гляди на него! – закричал Трофим. – Это дерведь! Парень взгляд отвести не успел и тут же «поплыл». Два выстрела слились в один, косолапый дернулся. И не от звука – пули угодили хищнику в глаз. Он упустил зрительный контакт с дичью, но не рухнул, хотя любой другой зверь был бы сражен наповал. Из троих человек, осмелившихся противостоять дерведю, на ногах оставалась только Зарина. Перезарядить пистоль она не успевала. – Да не стой же ты на месте, дуреха! – снова закричал Трофим. – Беги в лес! Зарина очнулась, бросила оружие и побежала к ближайшему дереву. Лишь потом позволила себе остановиться и оглянуться. – Что это? – удивленно произнесла она, заметив, как косолапый сам себя лапой ударил по морде, затем еще и еще раз. Всмотревшись, она увидела маленькую красноголовую птицу, атаковавшую единственный глаз зверя. Пернатая оказалась настолько проворной, что дерведю не удавалось зацепить ее. Хищник истошно ревел и бил себя по голове. – Вот молодец, дятел! Так чудищу и надо! – торжествовала Зарина. Победить птичку мохнатому гиганту не удалось. Потеряв и второй глаз, он помчался в лес, натыкаясь на все деревья. Зарина поспешила к Трофиму: – Тятенька, ты как? – Ногу перетяни, кровью истекаю. – Он протянул ей снятую с портков веревку. – Сейчас, сейчас. – Зарина принялась за дело. – Шибче надо. Вот так! – морщась от боли, понукал «дочку» раненый. – Додумалась тоже, пистоль вытаскивать. Отколь у бедных хуторян этакое богатство? – Тятя, не бурчи. Никто же не видел, откуда стреляли. – Тащи меня к телеге. Надо уезжать скорее. – А с ним что делать? – Она кивнула в сторону паренька. – Приведи в чувство, пусть добро сторожит. Остальные скоро вернутся. Пострадавший пришел в себя быстро. Он хоть и был белее мела, но охранять добро людское согласился, понимая, что девушке нужно срочно доставить отца к лекарям. – Но, милая, выручай, – принялась погонять кобылку Зарина. Стоило им отъехать от места стычки, как на плечо девушки уселся вернувшийся дятел. – Передай своему Даниле, что с него должок! – раздался скрипучий старческий голос. – Какой Данила, какой должок?! – оторопела она, не сразу поняв, кто говорит. – Сама парня ножиком дырявила и не ведаешь? Привет ему от лешего передавай. – Красноголовая птичка вспорхнула и улетела. – Трофим, а Трофим, – испуганно позвала девушка. – Ты слышал? Она повернулась к раненому. «Тятя» стонал, провалившись в забытье. Зарина стеганула лошадь, спеша добраться до деревни Усвятье. «Какого лешего? – Первое, что ощутил Еремеев, попытавшись повернуться со спины на бок, – скованность движений. – Повязали? Когда успели? Со мной ведь были Лада и Жучка! Неужели и их поймали? Хоть бы живы остались». Александр лишь чуть-чуть приоткрыл глаза и попытался сквозь узкие щелки рассмотреть обстановку. «Потолок светлый, солнышко в окно заглядывает. Видать, вечер еще не наступил. Неужели это был не «откат», а воздействие чужой магии? Но ведь пистоль не дребезжал, точно помню!» – Ларион, он очнулся! – раздался смутно знакомый голос, потом донеслись шаги. «Где я его слышал? Почему Ларион? Неужто разумник меня сдал? Вопрос – кому? Хватит гадать, пора самому спрашивать!» – Еремеев открыл глаза. Он лежал на кровати, стоявшей посреди небольшой комнаты. Увидел кирпичные стены, беленый потолок, два окна… В комнате стояли шкаф, пара кресел и широкий комод возле дверного проема, в котором показалась фигура Лариона. Волшебник держал в руках книгу. «И на кой фиг было меня привязывать к кровати? Боялись, что сбегу?» – Данила, извини меня за дурацкий вопрос, но задать его я должен. Ты сумасшедший? «Он бы еще поинтересовался, не били ли меня когда-нибудь веслом по башке. Интересно, а у него у самого с мозгами все в порядке? И что ему, такому задумчивому, ответить?» |