Онлайн книга «Лабиринт. Войти в ту же реку»
|
— Евгений Сергеевич… — Каретников, ты нужен разведке! — Так ведь я и не против, только вашей конторе предпочитаю армейцев. О, задышал как! Он случаем не из водоплавающих, случайно выброшенных на берег из воды? По манере дышать — очень похоже! Забияка справился с возмущением. Взяв себя в руки, задал вопрос: — Что ты у них забыл? Чем тебе так армейцы приглянулись? Будешь с гранатометом по лесам и полям бегать, ноги в кровь сбивать. КГБ, это мощь, махина которую никому не пересилить! — Ну, да. О вашей конторе на каждом углу треплются, анекдоты друг дружке рассказывают. Вы их «сажаете», а они все равно «прорастают». А про ГРУ в целом Союзе толком никто и не знает. У полковника глаза на лоб полезли. Черт! Каретников поперхнулся. А ведь правда, откуда ему, парню-десятикласснику, знать про ГРУ ГШа. Забияка и упоминание об армейской разведке, воспринял как желание Михаила послужить в службе разведки какого нибудь рода войск, и только. — Ну, и откуда такие познания в столь юном возрасте? По поводу сороки и ее хвоста можешь даже не заикаться. А вот хрен ты поймаешь! Кишка тонка! — Ребята прибывшие из Афгана информацией поделились. — Фамилии? — Я, что, у попутчиков фамилии спрашивал? Когда в Ростов ехали, трепались, вот и запомнил. — Лжешь! — А вы проверьте! Короче, я в военное училище поступаю, и на этом все! — Не поступишь. — Посмотрим. Ушел, хлопнув дверью. Его плохое настроение, Ольга рассмотрела буквально на пороге. Обнял, прижал к груди, целуя уже такие родные губы. Ненавязчиво освободилась, с тревогой заглядывая в глаза. — Миша, что случилось? — Все нормально, зайка. — Расскажи. — Ерунда. От предложения одного отказался. — И что предлагали? — Ехать учиться в комитетское училище. — КГБ? — Да. — И ты отказался. — Да пошли они… — Миша… В сердцах не сдержался, выдал то, о чем думал последнее время: — Оленька, поверь, через десять лет в стране такой бардак начнется, что это ведомство развалится на мелкие лоскуты. Наши правители его раздербанят, «сдадут» и помоями с головы до ног обольют. Если конечно я… Прикусил язык. — Что, ты? — Ничего. Как у тебя дела? — Хорошо. Идем кофе пить. Каретников мелкими глотками отпивал кофе из чашки, с интересом наблюдая, как его подружка щебеча что-то про школу, прямо из банки с наклейкой «Глобус», большой ложкой наворачивала венгерское лечо. Озадачено морща лоб, спросил, еще толком не осознав промелькнувшую в голове мысль. — Ольга, ты не лопнешь? Поперхнулась, но потом с милой улыбкой сообщила: — Кажется все получилось. — Что получилось. — Господи! Каретников, пошевели мозгами, ушами ты уже пошевелил. У меня задержка, уже давно. И есть признаки, что она не просто так. Не дошло. В прошлой жизни не было такого опыта взаимоотношений с женщинами. Словно спортом занимался, прыгая «с цветка на цветок». — Я беременна! Оба на-а! И-и… как теперь? Вот это да-а! А пытливые глаза женщины, в это время сверлили его пронзительным взглядом, определяя степень зрелости мужчины. Нда! В конце концов, сейчас на дворе не лихие девяностые годы. К тому же он хотел с этой женщиной жизнь прожить. Если дадут, конечно, при том что он задумал переиначить в этом мире. В любом случае после него хоть что-то останется на этой Земле. Потянулся к ней, поцеловал кисть ее руки. Уже успокоившись и приняв как данность неожиданную новость, сказал: — Значит, будем рожать, родная. Метнувшись к нему, обняв, плюхнулась ему на колени. Для нее главное было услышать не просто одобрение или отрицание, а именно обоюдное желание. «Будем рожать!», дорогого стоит. А, ребенок? Этого ребенка она хотела давно. Прожив несколько лет в замужестве, подумывала, что она какая-то порченая. Что она женщина-пустышка, не могущая родить. И вот, пожалуйста, мечты сбываются. Любящий и любимый мужчина, подарил ей то, о чем мечтала. Единственная загвоздка — нелюбимый муж. Но это теперь не важно. Будущий папаша разрывался между тремя точками. Дом, школа и… Ольга. Причем необходимо было умудриться нигде не напортачить. Дома — родители должны быть уверенны, что чадушко занят делом, учит, зубрит, готовится науки сдать на «хорошо» и «отлично». Школа — учеба не должна страдать от личной жизни, а одноклассники по-прежнему воспринимать его таким, каким он всегда им казался. Ну и третье, самое главное для него — Ольга. В школе «ушел в тину». Здравствуйте, Ольга Евгеньевна! До свиданья, Ольга Евгеньевна! Все! Никаких общих тем, кроме «Истории». Даже Самарин заметил, спросил как-то на перемене: — Мишка! Ты чего это Ольгу в упор не замечаешь? Помнится, раньше глаз не сводил. Разонравилась? — Экзамены скоро, Игорек. Учиться надо, а не по понравившейся «юбке» вздыхать. — И, то верно! У Ольги в школе настроение великолепное. «Цвела и пахла»! Сослуживцы интересовались: — Что с вами, Ольга Евгеньевна? У вас будто крылья за спиной выросли. Отшучивалась. Домой к ней бегал постоянно, благо муж в частых разъездах. Не тянуло партийца домашнее пребывание, больше у своей пассии пребывал. Оказывается в среде партийной номенклатуры, такие случаи не редкость. Сегодня двадцать пятое мая. В школах звенят последние звонки.. На школьном стадионе выстроились шеренгой ученики. Классы собраны в «коробки», море цветов, толпы родителей. Стойкий запах сирени дурманит «торжественную линейку». С легкой грустинкой смотрел на девочек в школьной форме, в белых гольфах и с белыми бантами, на пацанов-одноклассников. Все, как впервые — трогательно. Сейчас, правда, мысли ребят еще далеки от поступления — заняты последним звонком. К слову, к торжественной линейке ученики начали готовиться заранее. С классным руководителем продумывали поздравление для школы — приготовили песню. Вот и Дынин вошел внутрь каре. Начинается. — Школа равняя-айсь! Смирно! Равнение на-а знамя школы! О! Как! Галдеж прекратился. Школьники и родители застыли в молчании, выглядывая, что будет. Школьный флаг пронесли перед рядами классов, в подобии почетного караула застыли у коллектива руководителей. — Вольно! — подал команду военрук. — Дорогие наши выпускники… Мудро! Правильные слова нашла. Не забываемое ощущение даже кожа мурашками покрывается… |