Онлайн книга «Разведчики»
|
Ефрейтор взглянул на ротного. – Сломай его и утопи обломки. – Гришунин сплюнул. – Фартовый, называется! – Если не ваш, был бы другой… Ротный пропустил реплику Покровского мимо ушей. – Уноси! – скомандовал лейтенант бойцам и обернулся к Ворончуку. – Я машину дам. – Сам отвезу, – заявил контрразведчик. – Дело по моей части. Покровский, тоже поедешь. – Ясный день… виноват… есть! – Доктора тебе поручаю, глаз с нее не спускай. – Василий обернулся к бойцам. – Еще двое, ко мне. Да, вы, оба… поедете в качестве сопровождения. – Есть! – Ответил один из назначенных бойцов. – Е… – Вместо полного слова изо рта у второго выплеснулась темная кровь. Глаза у солдата закатились, и он сел на землю. И тогда застывшим в недоумении бойцам и офицерам открылась совершенно невероятная картина. Позади упавшего солдата стоял немец с кровавым месивом вместо одного глаза. В руке он сжимал дважды окровавленную финку Ворончука. Ту самую, что еще минуту назад торчала у диверсанта из глазницы, а теперь пробила легкое подчиненному Гришунина. – Твою ж мать! – вырвалось у лейтенанта. Почти одновременно с возгласом он выдернул из кобуры ТТ и влепил все восемь пуль в голову воскресшему фрицу. Через развороченный затылок немца вылетели почти все мозги, лица у фрица тоже практически не осталось, но особого изменения обстановки не произошло. Диверсант едва не упал навзничь, но восстановил равновесие, а затем, будто бы демонстрируя, что лейтенант не добился результата, поиграл финкой, сделал несколько четких выпадов и встал в боевую стойку. Солдаты невольно попятились. Лейтенант же деловито перезарядил пистолет, сунул обратно в кобуру, взял наперевес ППШ и рявкнул через плечо: – Курдюмов, зажигалку сюда, быстро! – Все назад! – скомандовал Ворончук, уловив мысль ротного. – Лопаты готовь! – Разрешите, я ему… – протиснулся вперед боец с лопаткой, тот самый «рубака». – Жди! – ответил Ворончук. – Дернется – бей. – Товарищ лейтенант! – вдруг раздался вопль с другой стороны блиндажа. – Тут еще один встал! – У кого там встал? – Гришунин поморщился. – Курдюмов, твою душу, сколько можно ждать?! – Здесь! – Из боковой траншеи появился взмыленный боец с огнеметом. – Поджигаю! На кончике ствола огнемета вспыхнул огонек. – Огонь! Струя горючей смеси из огнемета превратила одноглазого немца в большой яркий факел. Курдюмов оказался не жадным и потратил на диверсанта один из трех баллонов огнесмеси. Но диверсант будто бы не понимал, что горит. Он по-прежнему стоял, ожидая противника для ножевой схватки. Зрелище было не для слабонервных. – Товарищ лейтенант! – повторился вопль с другой стороны блиндажа. – Фриц перезаряжает! Который с башкой на плече! – Туда! – махнул лейтенант, и боец Курдюмов метнулся на другую сторону блиндажа. Новый факел вспорол темноту и высветил обстановку внутри блиндажа. Там было вроде бы пока спокойно… насколько это вообще было возможно в такой мистической обстановке. – Тарщ лейтенант, – огнеметчик выглянул из блиндажа, – третьего жечь? – Шевелится? – Нет. – Жги все равно! – У него башка отдельно. – Все запчасти жги! – Рискуем блиндаж подпалить! – Курдюмов, по шее захотел? Выполняй приказ! Кроме Гришунина и Курдюмова, все прочие пребывали в оцепенении, даже боевитый Ворончук. Вид горящего, но не падающего диверсанта в боевой стойке буквально завораживал. – Господи, помилуй, – проронил кто-то из бойцов. Покровский, услышав это, невольно перекрестился. Подействовало идеологически вредное обращение к Богу и на Ворончука – заставило его очнуться. – Игорь! – крикнул контрразведчик. – Догорят – закопать! Место обозначь! Мы поехали. – Сделаю. – Лейтенант махнул Ворончуку. – Давай, Вася, спасай моего земляка! Покровского сначала удивила такая относительно спокойная реакция офицеров на явно нештатную ситуацию, но потом он вспомнил, что сутки назад и сам не сильно-то озадачился, когда отражал атаку «неубиваемых» немцев. И Филин с Бадмаевым тоже дрались так, словно видели «ходячих мертвяков» каждый вторник. Ко всему прочему, за долгие окопные дни и ночи офицеры научились расставлять приоритеты. Сначала жизнь, потом смерть. В любых ее проявлениях. «Все верно, – сделал вывод Покровский, когда помог загрузить в машину Филина, подсадил отрешенную, но послушную Еремину и запрыгнул на борт сам. – Сначала дело, после – разбор полетов. А не будет разбора по причине недостатка понимания из-за дефицита знаний, так тому и быть. Доложили и забыли, пусть командиры думают. Главное, что найден способ уничтожения новой угрозы. Остальное вторично. На войне как на войне…» * * * Развернутый в поле медсанбат – это почти три десятка палаток, расположенных в определенном порядке, на предписанном расстоянии друг от друга. Определена и штатная численность личного состава, количество оборудования, схема снабжения медикаментами и расход материалов. В его структуре учтено почти все, и это жизненно необходимо. Жизненная необходимость – первая и последняя причина, по которой Отдельные медико-санитарные батальоны разворачивались именно так, как положено по штатному расписанию, где бы то ни было и когда угодно, с любой частотой. Если требовалось, то хоть каждый день. По мере продвижения фронта, сначала на восток, а потом обратно на запад, частота плавала, но, если брать «среднюю температуру по больнице», статистика не менялась. Медсанбат сворачивался и разворачивался в среднем раз в две недели. Госпиталь – это совсем другая махина. Располагается он дальше от фронта, переезжал реже, и ему требовались условия, которые трудно обеспечить в поле, в палатках. Поэтому при любой возможности госпитали размещались в стационарных зданиях, желательно с коммуникациями. Особенно важен был водопровод. В городке Эйдткунен медслужбе повезло. Не пришлось искать подходящее здание и приспосабливать его под госпиталь. Медицинское заведение такого профиля существовало здесь давно. Немецкое. Кроме настоящих операционных, больших палат и приличной столовой, госпиталь получил и часть немецкого оборудования. Бывшие хозяева успели вывезти не все. А еще тут имелось отдельно стоящее здание, куда переводили выздоравливающих. В нем же отлеживались те, кому изначально не требовалась хирургическая помощь. Например, контуженные. Подполковнику Стасенко не требовалась вообще никакая помощь, кроме психологической. Дважды он побывал в кромешном аду, но оба раза ему невероятно повезло. Стасенко отделался ушибами, звоном в ушах и головокружением. |