Книга Песок и пепел, страница 40 – Игер Кау

— Таннер, — отрывает меня от этих мыслей голос маркизы, — кто-нибудь еще спасся?

— Да, — и, упреждая ее следующий вопрос, добавляю: — господин барон и с нами еще четверо моряков, в том числе капитан.

— Как Венкрид? — как-то маловато в ее голоса волнения. Впрочем, может, это у нее шок после собственного внезапного спасения?

— Не очень хорошо, но для жизни, по-моему, неопасно. Сильное переохлаждение и распухла нога, придется его нести, сам идти не сможет. Но на перелом не похоже.

— А граф Урмарен?

— Не знаю. Когда мы уходили…

— Мы?

— Да, со мной был еще один матрос, но он не смог дойти. Он должен ждать там, где я его оставил. А что касается графа, то когда мы уходили, о нем ничего не было известно. Он и ваши телохранители, а также телохранители барона были в другой шлюпке.

— Печально…

— Смотрите! — девчонка с явным ужасом на лице указывает на слегка вспенивающуюся воду совсем недалеко от берега. Надо же. Работает. Багаж маркизы, как хороший тягач, тащит и прочие мешки, и связку из двух десятков трупов, обеспечивающих грузу дополнительную плавучесть, а заодно покидающих место происшествия.

А мы, оказывается, уже добрались до памятной расщелины.

— Бирел! Выходи!

Матрос выбирается из укрытия с радостной улыбкой на слегка помятой физиономии. Надеюсь, за время моего отсутствия он отдохнул достаточно, чтобы забрать у меня хотя бы пару винтовок?

Выходит, отдохнул — без приказа забирает у маркизы ее ношу, и еще меня облегчает на три винтовки. Вот только мне это помогает не слишком. Похоже, здорово я выложился, разбираясь с чужаками. В самоубийственной, честно говоря, форме. Не слишком ли я надеюсь на свое везение?

А топать-то еще часа два, наверное. В ту сторону мы с Бирелом шли все-таки налегке, да сил у меня было, пожалуй, побольше.

Маркиза, шагавшая за матросом, внезапно сбавляет темп. Я успеваю заподозрить, что она выдохлась или повредила ногу, но, поравнявшись со мной, маркиза с легкостью подстраивается под мой шаг. Мадам, как бы вам повежливее объяснить, что мне сейчас не до светских разговоров? Не сбиться бы с ритма, а то ведь могу и не дойти — и кто тогда меня потащит?

— Таннер, я должна вас отблагодарить. Если бы не вы…

— Ваша светлость, должен вас немного огорчить — мы еще не спаслись окончательно, поэтому давайте не будем забегать вперед паровоза и отложим этот разговор на потом.

Нет, Таннер, так разговаривать с дамой не очень вежливо. Даже если она одного с тобой круга. А эта — не одного.

— Простите мне мой тон. Но благодарить меня пока что преждевременно.

— Вы не правы, Таннер, — она вскидывает голову, — даже если мы не выберемся с этого берега, вы вернули мне шанс хотя бы умереть с честью. Вы же не думаете, что эти… люди собирались отвезти меня домой, извинившись за доставленные неудобства?

— Не думаю, ваша светлость.

Какое-то время мы идем молча — все-таки разговаривать при ходьбе по такому песку довольно трудно. Потом я вспоминаю о чужаках.

— Скажите, ваша светлость, вы можете сказать, кто были те люди, от внимания которых мне пришлось вас избавить?

— Вы не знаете, с кем сражались? — она смотрит на меня с недоверием.

— Нет.

— Но вы, не задумываясь, убили их, чтобы спасти мне жизнь?

— Вы не правы, ваша светлость. Я задумался. Над тем, как убить их как можно быстрее, и чтобы при этом никто больше не пострадал. Ни о чем другом не стоило думать после того, как они убили безоружных людей, которые не сделали им ничего плохого. Что касается спасения вашей жизни… К сожалению, спасти остальных я не успел.

Снова пауза, в которой она время от времени бросает на меня странные взгляды, и, наконец, решается заговорить снова.

— Извините, Таннер. Сама не знаю, почему я так сказала. Наверное, я бы тоже не проявила к ним снисхождения… после такого. Вы спросили, кто это был. Не знаю… Если судить по внешности, то они могли быть жителями южных провинций. Их командир говорил по-аларийски, но мне показалось, что как-то странно он говорил. Словно язык обжег…

— А колдун? Или кто это был в плаще?

— Трудно сказать, кто это… был. Наверное, все-таки маг, но зачем они его притащили, я не поняла. Говорил мало и очень тихо, словно змея шипела. Но ощущения вызывал исключительно мерзкие, хоть я ни слова не могла разобрать из сказанного.

— Чего они хотели, ваша светлость?

Маркиза пожимает плечами:

— Могу лишь догадываться. Мужчин они сразу отделили, построили, колдун прошел перед ними, перед каждым постоял, вроде как в глаза смотрел… пристально. А потом только рукой махнул и прошипел что-то вроде «они ничего не знают». Тогда их и погнали к воде. А потом появились вы.

— Погодите, — я едва удержался от того, чтобы остановиться, — а как им удалось захватить вас врасплох? Этот катер мог быть виден и слышен с достаточно большого расстояния…

— Все очень просто, — вздыхает она. — У нас уцелел кое-какой запас еды и воды, среди нас был корабельный повар. Когда все вещи были собраны, люди развели огонь и повар приготовил что-то вроде супа, не знаю, как это называется. Было не очень вкусно, но мы все устали, продрогли и хотели есть. Кто-то из людей графа вызвался дежурить. Потом я заснула, а когда проснулась, эти… уже были на берегу и будили остальных пинками. Меня и моих служанок связали. Может быть, наш часовой заснул — я не помню, как его звали, но его тоже убили. И повара убили, если вы вдруг на него подумали… Остальное я вам уже рассказала.

— Интересно, а почему они сразу не отправили вас на катер?

— Не знаю, Таннер. Может… Может, нас после допроса тоже убили бы?

— Я думаю, ваша светлость, что они хотели сломить вашу волю, убив этих людей у вас на глазах.

— Возможно… — соглашается она, и мы снова замолкаем, вдавливая в песок шаг за шагом. Параллельно берегу, стараясь не отставать, плывут длинной цепью мешки с разным барахлом и охраняющие их мертвецы.

Мои спутники стараются в сторону воды не смотреть, и я их понимаю. Я-то поглядываю туда, чтобы не упустить момент, когда нечто плывущее надумает застрять. Но, похоже, это не такая уж и простая магия — самодвижущийся агломерат старательно огибает даже слишком мелкие места, не то что изломы уреза воды. Словно у него есть разум, а не только всепоглощающее желание приблизиться к хозяину.

Впрочем, меня сейчас больше волнует другое. Скоро, или не очень, мы доберемся до места, где я оставил барона и остальных. И было бы очень хорошо узнать, что капитан озаботился не только помощью раненому, костром и пищей, но и разведкой берега в северном направлении — хотя бы на тигу. Обычная логика подсказывает, что возвращаться к расщелине слишком рискованно. Если «пограничники» еще не озаботились судьбой своего десанта, то сделают это очень скоро. И, высадившись, прежде всего пойдут по следам на песке. Следы, хоть и не дают никакой информации о составе нашей группы, говорят о главном — о направлении движения. И выдвигаться навстречу преследователям — чистое самоубийство. С учетом состояния людей и количества груза, которое хотелось бы сохранить, нам в этом случае не поможет никакая фора, разве что чужаки просто плюнут на катер и пропавшую группу и уйдут. Но это-то как раз вряд ли.