Книга Паутина , страница 6 – Анастасия Валеева

— Конечно, — неуверенно ответил Синявский, снова недоверчиво посмотрев на собаку. Однако он поспешил обогнать.

Яну, чтобы поскорее остановить машину.

— Плохо без своего транспорта, — произнес он, встав у обочины и вытянув вперед правую руку, — тем более, когда к нему привык.

— У вас хороший автомобиль? — из любопытства поинтересовалась Милославская.

— Очень, — горделиво протянул в ответ Синявский, — Я даже жене его не доверяю. Эх, как он теперь там без меня?!

В этот миг возле них притормозила серая «девятка», и ставшие единомышленниками поспешили усесться на заднее сиденье. Яна ловко юркнула вперед первой, потянув за поводок Джемму, вслед за ними грузно опустился в машину и Виктор. Задняя часть автомобиля в этот миг, казалось, заметно опустилась.

— Куда? — спросил водитель.

Синявский назвал адрес, и «девятка» тронулась.

Ехали довольно долго. Дом находился на противоположном конце города. Виктор всю дорогу выглядел мрачным. Добившись положительного ответа от гадалки, он не надоедал ей разговорами, зная, что надо не говорить, а действовать.

— Сколько ей? — спросил Яну водитель, восхищенно поглядывая на Джемму в зеркало.

Милославская ответила, внутренне радуясь такому отношению к своей любимице. Ей нечасто удавалось встретить таксистов, которые бы доброжелательно относились к перевозке собаки в их авто.

— Я тоже о такой мечтаю, — протянул мужчина, притормозив на светофоре, — да жена против. Аллергия у нее…

Яна промолчала и стала смотреть в окно. Она давно не была в этом районе, и ей интересно было наблюдать за так скоро изменяющимся городом. Кругом пестрели вывески новых супермаркетов, бутиков; обочины дороги украшали яркие рекламные щиты; в одном месте две новенькие десятиэтажки заменили квартал старых полуразрушенных домов. Район развивался, изменялся к лучшему, и это радовало.

Шумные улицы вскоре сменились более пустынными, а их пышность — некоторой убогостью. Начались кварталы, усеянные частными домами, домиками, домишками. Здесь были и великолепные особняки, двухэтажные, недавно отстроенные, смотрящие на мир амбициозно и тщеславно; были и скромные жилища, поросшие вокруг бурьяном, с покосившимися заборами и прохудишимися крышами.

— Во-он, вон туда, — вытянув вперед указательный палец, указал Виктор водителю.

— Может быть, тут выйдете? — спросил тот, — Тут дорога плохая очень…

Синявский посмотрел на Милославскую. Она пожала плечами, дав понять, что ничего против не имеет, и через пару минут Яна и ее клиент уже стояли посреди неширокой улицы.

— Вперед? — спросил Виктор, тяжело вздохнув.

— Угу, — поджав губы, промычала гадалка и потянула за собой собаку.

— Вон, посмотрите, — сказал Синявский, указав на добротный кирпичный дом, обнесенный высоким, тоже кирпичным забором, заканчивающимся большим гаражом, в котором легко могли уместиться две машины.

— Неплохо, — удивленно заметила гадалка.

До этого в качестве жильцов таких строений ей приходилось видеть преимущественно новых русских или просто обеспеченных горожан. Что так могут жить пенсионеры, Милославская никак не предполагала.

— Отец сам его выбирал, — горделиво заметил Виктор, а потом с грустью добавил: — Но пожить в нем ему толком так и не удалось. Сердце…

Когда Синявский и Яна приблизились к калитке, массивной, деревянной, Виктор достал из своей кожаной барсетки ключи и, повернув одним из них в замочной скважине пару раз, распахнул ее перед Милославской.

Яниному взору предстал просторный двор с несколькими кирпичными строениями, вероятнее всего, баней, летней кухней и двумя сараями. За домом находился сад, густо усаженный плодовыми деревьями.

— Отец любил проводить там время, — заметил Виктор, уловив взгляд гадалки.

— Идемте в дом? — спросила она, не желая тратить время понапрасну.

Синявский ступил на невысокое крыльцо и отпер металлическую дверь. Миновав просторную веранду, Яна и ее клиент очутились наконец в доме. Гадалка приказала собаке лечь в угол.

Джемма, явно недовольная таким распоряжением, тем не менее подчинилась.

Обставлен дом был великолепно. Дорогая мебель в сочетании с замечательно подобранными под нее аксессуарами смотрелась эффектно. Все это в представлении Милославской о пенсионерах выглядело очень непривычно. В доме не было и того специфического запаха, который обычно бывает в жилищах стариков.

— Недурно, — протянула она, — очень недурно…

— У мамы был отменный вкус, — пояснил Виктор.

— А у папы зарплата? — спросила Яна, постучав кончиками пальцев по деревянному круглому столу, окруженному четырьмя стульями с высокими резными спинками.

— Да, зарабатывал он неплохо, — коротко ответил Синявский и поспешил перевести разговор на другую тему, предложив гадалке кофе.

— Как зовут вашу мать? — спросила гадалка, ничего ему не ответив и рассматривая портрет, висящий в простенке между окнами.

— Ольга Сергеевна, — ответил Виктор и, смахнув с портрета пыль, сказал: — Это она. Правда, десять лет назад.

С художественной фотографии на Милославскую смотрела обаятельная женщина, которой на вид вряд ли можно было дать более сорока пяти лет. Она немного склонила голову и подперла ее локтем, слегка поджав ухоженные тонкие пальцы.

Запечатленный фотографом взгляд играл лукаво и даже надменно, и во всем облике чувствовалась внутренняя сила и успешность, а слово старость никак не шло в сочетание с ним.

— После смерти отца она заметно сдала, — сказал Синявский, — да и болячки всякие стали ее одолевать. То давление, то спина, радикулит, или как его там. Она писать-то об этом не любила, но иногда все-таки проговаривалась.

— Ладно, — перебила Виктора гадалка, — хватит лясы точить. Давайте к делу. Я могу осматривать вещи Ольги Сергеевны?

— Д-да, — немного неуверенно ответил Синявский.

— Эта процедура может для вас оказаться не очень приятной, — предупредила гадалка.

— Ничего не поделаешь, — вздохнув в пониманием, ответил ей клиент.

Милославская принялась внимательно осматривать дом. Теперь она была гораздо больше похожа на обычного сыщика, нежели на мага-чудотворца, и именно это, наверное, Синявского очень удивляло. Он сел в кресло и пристально наблюдал за действиями гадалки, которая без этих процедур обойтись не могла. Во-первых, они ей помогали получить наиболее полную картину данных о человеке, а во-вторых, раскрытие преступления, если таковое имело место, всегда оказывалось возможным только при сочетании методов необычных и традиционных. Могла, например, выясниться какая-нибудь деталь, зацепившись за которую Яна и начинала действовать в одном каком-то направлении. Пока же она не имела представления о том, с чего же ей начать.