Онлайн книга «Отражение. Зеркало надежды»
|
Обе, наверное. Матильда посчитала несправедливым брать деньги у парня. Ему нужнее… Малена же… Она – Домбрийская. Домбрийские могут ради шутки спеть с уличным менестрелем, но зарабатывать этим на жизнь? Только если не будет другого выхода. – Пока! До послезавтра! – Пока! Сергей помахал рукой – и Матильда удрала. В «Букинист». Можно скачать ноты из интернета, можно скопировать… но прийти в магазин и порыться в старых книгах! В старых нотах… Это такое удовольствие, которого никогда не объяснить «нормальному» человеку, не любящему читать. Удовольствие поиска, перелистывания страниц, запах книжной пыли и какой-то едва уловимый запах… времени? Знаний? Запах слова. Ибо в начале было – Слово. Эх, разорение… Крепость Доран, Аллодия Голубь с предупреждением опоздал. Ненадолго, но степнякам хватило этих часов, с избытком хватило. Доран стоял ближе к Саларину и чуть выше по Интаре, чем Ланрон, а потому степняки добрались до него быстрее. Недаром староста Бурим гнал сына, ой недаром. И – опоздал, все равно опоздал. Ланрон предупредить успели, хотя и в последнюю минуту. А вот Доран… Они просто не ожидали нападения. Такого – не ожидали. Налет? Да, это бывает, но мелкие отряды степняков почтительно объезжали крепость. А крупные… Откуда им взяться? Им ведь надо пройти мимо Инкора. Мысль о том, что Инкор захвачен… В Доране об этом просто пока не знали. Хорошим ли, плохим человеком был сотник Давель, но разведку он сумел поставить отлично. И разъезды перехватить, и голубятника подкупить в Доране. Весточки-то в крепость дошли, но ведь не комендант голубей ловит, а специально приставленный к ним человек. И подменить одну записку на другую – дело несложное. И ловчих соколов Давель выпустил, так что до Дорана долетели только два голубя, и подменить записки было несложно. Что такое голубиная почта? Да просто крохотный кусочек бумаги на лапе у голубя. Печати? Не смешите меня, это птица, для нее любой лишний вес – уже перебор. Сложно ли подделать пару грамоток, если ты сотник войска Аллодии и все тайные знаки, точки в нужных местах и подчеркивания изучил как свою ладонь? Да запросто. Вот и случилось, как получилось. Крепость Доран просто застали врасплох, со всеми вытекающими последствиями. Разъезды аллодийцев, которые патрулировали местность, были вырезаны подчистую, да и что они могли против такой силы противника? И сбежать никто не сумел, и своих предупредить… Комендант тоже не успел ничего сделать. Таких налетов давно не случалось, а потому, когда хлынула из дальнего леса волна конных степняков, когда взлетели в воздух, испещряя его сотнями грозных полос, черные стрелы, когда в минуту свалились убитыми двое часовых… Сколько времени нужно, чтобы проскакать от леса до крепости? Галопом? Примерно два километра? Рельеф местности не давал окончательно вывести лес рядом с Дораном, хотя и пытались, да и холмов не было, чтобы на них поставить крепость. Если бы удалось закрыть ворота, они бы могли держать осаду, но даже этого защитники Дорана не успели. Даже этого… У степняков лошади хорошие, управились за несколько минут, а стрелы летят еще быстрее. Конная лава хлынула во двор крепости, и началась резня. Жестокая и беспощадная. Степняки были безжалостны и вселяли ужас. Обливаясь кровью, падали солдаты, кричали женщины, которых волокли за волосы, плакали дети, которых отшвыривали пинками, если те попадались под ноги… В горячке боя воины не щадили никого. Задержаться им пришлось только у донжона, в котором комендант крепости, высокий сухопарый старик, смог организовать хоть какое-то сопротивление. Когда степняки хлынули из леса, он успел кликнуть тех, кто был в самом замке, народ похватал оружие со стен – и встали насмерть. В дверях. Потом, когда их выбили, пришлось отступить дальше, чтобы не ударили в спину. Их было мало, а степняки все прибывали, и конца им не было. Комендант и еще десять человек воинов защищали лестницу, которая вела наверх, к их женам и детям… Долго они продержаться не надеялись, нет. Минут двадцать хотя бы, час – уже вряд ли, сейчас явятся степняки с арканами, а это верная смерть. Их просто раздергают веревками… Но комендант не собирался дарить степнякам даже это время своей жизни. Каждая лишняя минута – шанс на спасение для тех женщин и детей, которые находились в донжоне. Жена коменданта, жены и дети сотников и десятников. Их было немного, всего человек пятнадцать, из них девять женщин, шесть детей, от трех до десяти лет… Не бывает крепости без потайных ходов. Жена коменданта знала их все и не мешкала. Она понимала, что идут последние минуты жизни, ее и мужа, а потому не стоит их тратить без толку. Полетел в сторону гобелен, открывая потайной ход. И туда скользнули десять человек. Дети – и их матери. Те, кто моложе, сильнее, те, кто сможет спастись сам и вытащить своих детей, да и чужих тоже. Хотя в такие минуты чужих детей не бывает. – Бегите! Отсидитесь несколько дней в подземельях, потом попробуете выглянуть наружу. Степняки не захватывают крепости, да и наши подойдут, должны подойти. Провизии хватит, там на сто человек рассчитано. Один за другим люди скрывались в темноте. Подземелье – хорошая штука. Там можно отсидеться, там хранится запас продуктов, есть колодец, факелы, даже одеяла, кое-какая одежда. И если их не найдут, у девчонок появится шанс… Даже если найдут не в горячке боя, уже лучше. Сгоряча не убьют, лишь бы сами глупостей не наделали. Насчет себя женщина иллюзий не питала, таких, как она, степняки в плен не возьмут. А бежать? Возраст не детский, полсотни уже разменяно, дети выросли, внуков она увидела в столице этим летом, остается умереть так, чтобы предкам не было за тебя стыдно. Гобелен отправился обратно на стену, женщина повернула рычаг, намертво блокируя вход снаружи, оглядела оставшихся, а потом, решившись, достала из небольшой шкатулки вовсе уж крохотный пузырек. – Глотка хватит. И первая, подавая пример женщинам, отпила тягучего горького снадобья. Она знала: яд своей силы не потерял. Что могут защищать воины? Детей и женщин. Если степняки никого не найдут, они будут искать. А если найдут тела, подумают, что защитники крепости давали время женщинам уйти безболезненно и неопозоренными. Так делали. Жена десятника Сарра, видевшая из окна, как степняк наколол на копье ее мужа, словно свинью на пику, молча протянула руку за склянкой. |