Книга Проклятие одиночества и тьмы, страница 93 – Бриджид Кеммерер

– Я отдал тебе приказ, – рявкаю я. – Отойди.

Он подчиняется. Мы оказываемся на верхушке замка под звездным небом. Луна отбрасывает широкий луч, освещая мои земли. Воздух холоден в преддверии скорой зимы.

Впервые за триста двадцать семь сезонов снег может пойти в Замке Железной розы.

Я вспоминаю о своей семье.

– Так сильно обеспокоен, – бормочет Лилит. – Что ты здесь собираешься делать, мой дорогой принц?

Я поворачиваюсь к Грею:

– Твой меч, командор.

Как всегда, Грей не мешкает. Его глаза кажутся полностью черными и блестят в лунном свете. Командор выхватывает меч и протягивает его мне на вытянутых руках.

Я беру оружие и смотрю Грею в глаза.

– Благодарю тебя за службу, – говорю я.

Лилит восторженно хлопает в ладоши.

– Неужели ты пообещал Грею освободить его от мучений перед твоим превращением?

– Так и есть.

Я разворачиваюсь и вонзаю меч ей в грудь.

Лилит падает на колени, насаженная на лезвие. Ее рот открывается и закрывается. То ли от шока, то ли от боли колдунья не может говорить. Руки Лилит хватаются за клинок, пытаясь вытащить его.

– Это не задержит ее надолго, – говорит Грей.

– Я знаю. Направь генералов в города. Пусть люди направляются на юг, прочь от наступления армии Карис Люран. Возьми серебро из сокровищницы замка. Скажи народу, чтобы он не вступал в противостояние. Корабли смогут перевезти людей к южному побережью. Они будут в безопасности, если мы не оставим ни единого корабля. Возьми печать. Говори, что действуешь по моему приказу.

– Так точно, милорд.

Я сверлю взглядом Лилит. Она продолжает кашлять, вытаскивая из себя лезвие. Она не может вдохнуть, чтобы хоть что-то сказать. Ее молчание – неожиданная благодать. Глаза колдуньи наполняются злобой.

– Тебе удалось выиграть, – бросаю я, – но меня ты не получишь.

Я хватаюсь за край парапета и подтягиваю себя вверх. Сильный ветер колет мне кожу и обжигает глаза.

Я смотрю на Грея:

– Мои слова были правдой. Я тебе благодарен.

– Как и я вам.

Я отвожу взгляд. Мои глаза внезапно начинает пощипывать.

– Как только мои подданные окажутся в безопасности, отправляйся искать Харпер. Беги от всего этого.

– Так точно, милорд.

Мои пальцы цепляются за холодный камень. Я понимаю, что не могу пошевелиться. Не могу дышать. Я недостаточно смел даже для того, чтобы пожертвовать собой.

Это навсегда.

Это необратимо.

Окончательный провал.

Грей подступает ко мне и протягивает руку. Я хватаюсь за нее, и командор сжимает мою ладонь. Наши взгляды скрещиваются.

У меня нет выбора. Любой путь ведет к разрушению.

Выбор есть всегда.

– На благо Эмберфолла, – тихо произносит Грей.

Я сжимаю его руку. Мой голос дрожит, когда я отвечаю:

– На благо всем.

Я отпускаю руку командора и падаю.

Джейк отдает людям Лоуренса ожерелье. Он говорит, что золотые слитки и серебряные монеты вызовут слишком много вопросов, зато ожерелье можно легко объяснить.

Мы в безопасности. На какое-то время.

«Скорая» приезжает, чтобы забрать мамино тело. Я чувствую пустоту внутри, когда парамедики кладут маму на носилки и закрывают нейлоновый мешок.

В конце концов меня одолевает усталость. Поначалу я сплю урывками, но затем просыпаюсь поздним утром. Таким поздним, что уже почти время обеда. Я привыкла к своей комнате в замке, к ночным разговорам с Зо, к теплу Рэна рядом со мной, поэтому пробуждение в холодном спальнике меня нисколько не радует.

Я не хочу быть здесь. Джейк не хочет, чтобы я была здесь. Я не знаю, зачем я вернулась.

Ради мамы.

Я не смогла спасти ее. Я даже не думаю, что смогла подарить ей умиротворение.

Я рассказала Джейку все. После того как парамедики уехали, а люди Лоуренса ушли, мы с братом сели в гостиной, и я все ему выложила.

Он не поверил ни единому слову. Да и кто может винить его в этом.

– Почему бы тебе не пойти к Ноа и не спросить, что он думает по этому поводу, – злюсь я.

Джейк замирает. Мне кажется, я вижу, как кровь буквально отливает от его лица.

– Ты о ком говоришь?

– Боже, Джейк, ты прекрасно понимаешь, о ком я. – Я медлю, затем продолжаю, пожимая плечами: – Я рассказала тебе про фотографии в телефоне. Я рассказала тебе о проклятии. Просто мне непонятно, почему ты никогда мне ничего не рассказывал.

Джейк смотрит на свои ладони.

– Я хотел иметь что-то, что никак не было связано с проблемами отца.

Я это понимаю, поэтому больше не лезу с вопросами.

Грей возвращается сегодня ночью. Я думала, что буду сомневаться в необходимости вернуться в Эмберфолл, что каким-то образом моя семья сможет привязать меня к дому, что я должна буду играть какую-то определенную роль во всей этой драме. Не думаю, что меня когда-либо посещала мысль о том, что я ничем им не обязана, так же, как и они мне.

Я буду скучать по Джейку. Мы теперь не настолько близки, как были раньше, хотя мы можем это исправить. Если только брат поверит вообще во всю эту историю с принцессой.

Днем я натягиваю джинсы и футболку с длинными рукавами и отправляюсь на прогулку. Я уверена, что существует закон, запрещающий иметь спрятанные в рукавах ножи, но все равно надеваю нарукавники.

Я хочу отправиться в Дюпон Серкл ^[3], где тротуары заполнены туристами и хипстерами, но вместо этого я бреду на юг. Облака закрывают солнце, бетонные здания сливаются с небом.

Я помню, как пряталась в переулках, боясь, что кто-то обидит меня, пока ждала Джейка, который бы защитил.

Теперь я не боюсь. Я могу себя защитить.

Я гуляю весь день, покупаю обед в фургончике с едой, вспоминая, как город когда-то казался мне огромным и уютным. Я иду по грязным от пыли улицам, волоча за собой ногу по асфальту из-за усталости.

Я готова вернуться домой.

Дом – это не здесь.

Дом – это Эмберфолл.