Онлайн книга «Магнус Чейз и боги Асгарда. Девять из Девяти Миров (сборник) »
|
На троне появилась фигура в горностаевой мантии с капюшоном. Снова раздался все тот же женский голос: – Это не сон, эйнхерий, это видение. Ты перенесся сюда разумом, но не телом, и видишь недавние события, которые я решила тебе показать. – Она откинула на спину капюшон и улыбнулась. – О, – сказал я. – Хель. Во время войны между штатами я повидал немало ужасного. Я видел, как птицы-падальщики рвут разлагающиеся трупы солдат. Видел безногих, уставившихся в небо мертвыми глазами. Видел раздувшиеся тела, плавающие в неподвижной воде прудов. Правая половина лица Хели была хуже всего этого, вместе взятого. Почерневшие зубы, бельмастый глаз, рябая кожа, обтягивающая череп, дыра вместо уха. Даже красота левой части лица – а она была ослепительна – не могла уравновесить ее зловещую половину. Хель щелкнула костяными пальцами – и в дальнем конце зала открылись двойные двери. Два демона втащили в зал призрачную женщину и заставили ее опуститься на колени перед троном. Женщина подняла голову и свирепо посмотрела на Хель. Я втянул воздух сквозь зубы. Это была моя мать – моя матушка, которая пела мне колыбельные и пахла теплым кукурузным хлебом с маслом. Я не видел ее больше ста лет. На глаза навернулись слезы, горло перехватило: – Мама… Но взгляд мамы был по-прежнему устремлен на Хель, и я вспомнил, что мое тело лежит на диване в отеле. Я увидел маму впервые после стольких лет – а она не могла ни видеть, ни слышать меня. От боли у меня едва не разорвалось сердце. Хель заметила, как мне худо, и улыбнулась: – Отлично. Ты все еще любишь ее. – Кого? – резко спросила моя мать. – С кем ты разговариваешь? Хель пропустила ее слова мимо ушей. – Значит, ты не хочешь, чтобы она страдала, верно? – обратилась она ко мне. Я с ненавистью посмотрел на нее: – Конечно нет! – Тогда приди ко мне, эйнхерий, – сказала Хель. – Во плоти. У меня есть работа, которая по плечу только сыну Тюра. О, и не говори никому… иначе ей будет плохо. Она чуть наклонила голову. Демоны потянули цепи в разные стороны. Тело моей матери напряглось от боли, но она не опустила глаз и с ее губ не сорвалось ни звука. Зато закричал я. Я очнулся на диване, мокрый от пота. В горле у меня еще клокотал крик, перед глазами стоял образ мамы, мучающейся от боли. – Держись, мам! Я скоро! Схватив винтовку и штык, я пробежал по коридору и стал колотить в дверь Алекс с криком: – Мне нужно на дерево! Когда она открыла, я оттолкнул ее, вошел в номер и полез на Мировое Древо, пытаясь понять, которая из его ветвей приведет меня в Хельхейм. ЧЕРТ! Рататоск, гигантская злобная белка, была тут как тут. Затаилась и ждала. Она обрушила на меня поток оскорблений, которые разили не хуже настоящих ударов: – Ты не помог ей, когда был жив. Ты и мертвым не спасешь ее. Твои друзья насмехаются над тобой, потому что ты вечно прячешься за свой дурацкий штык. Они считают тебя тупицей. Слабаком. Безмозглым идиотом. Я продолжал пробираться вперед под градом обидных слов, но дух мой все глубже погружался в пучину отчаяния. Внезапно поток оскорблений иссяк, и я вывалился сквозь просвет в листве в тронный зал Хели – только на этот раз все было на самом деле. Хель восседала на троне, но моей мамы и демонов нигде не было. – Вижу, ты нашел ключик: отчаяние, навеянное Рататоском, помогает попасть в мой мир, – сказала богиня. – А теперь на колени передо мной, эйнхерий. Поколебавшись, я все же подчинился богине бесславно умерших. Ради мамы. Она внимательно оглядела меня: – Ты ведь знаешь, что, когда начнется Рагнарок, мой адский пес Гарм загрызет твоего отца Тюра? Я кивнул. – Ты отпрыск Тюра, и в твоих жилах течет его кровь. Я снова кивнул, гадая, к чему она клонит. – Ну так вот. Гарм сбежал. И ты, сын Тюра, единственный, кто может найти его. Или, точнее, – она зловеще улыбнулась мне, – это он найдет тебя. – Я не понимаю. – Ах, это же так просто… Гарм, адский пес, почует кровь Тюра и прибежит. – Но почему я? – рискнул уточнить я. – Почему бы тебе… ну, не знаю… не поманить Гарма, чтобы он вернулся в пещеру? Или не послать за ним своих демонов? – Гарм… его бывает трудно найти, – уклончиво сказала она. – Ему уже случалось убегать, и тогда нам не удавалось вернуть его домой ни магией, ни с помощью демонов. Мне хотелось предложить ей использовать свисток для подзыва адских гончих, но я подумал и сдержался. – Позволь спросить: а почему бы тебе просто не оставить его на свободе? Она помрачнела: – Чтобы все стали говорить, будто я не в состоянии управиться с собственным псом? Нет. Есть лишь один выход. Ты должен заманить его обратно в пещеру. Я нахмурился: – Дай угадаю. Если я откажусь – ты будешь пытать мою мать. Если я проговорюсь кому-нибудь, что Гарм не пришел на твой зов, – ты будешь пытать мою мать. – О да. И, Томас… Ти Джей. Если ты думаешь, что, убив Гарма, ты спасешь своего отца, то напрасно. От судьбы не уйдешь. А теперь ступай. Двустворчатые двери распахнулись. Я вскинул винтовку на плечо и отправился искать потерявшегося пса в стране бесславно умерших. Знаете, чего не было в видении, которое меня туда привело? Обреченных обитателей Хельхейма. Я шел по каменным пустошам, а их призрачные тени вихрились вокруг, норовя задеть, словно чувствовали, что я не принадлежу этому загробному миру. Большинство улетали прочь, убедившись, что я не обращаю на них внимания. Но один все не отставал и тыкал, тыкал в меня чем-то острым… – Слушай, приятель, – сказал я, поворачиваясь к нему лицом, – не знаю, в чем твоя проблема, но… Тут я осекся, разглядев, кто мне докучает. Бог Бальдр, сын Одина и Фригг. Они очень любили его и, как им казалось, защитили от всего на свете. Он был уязвим только перед одним: омелой. Локи обманом устроил так, что Ход, слепой брат Бальдра, убил его стрелой из омелы. Вот этой-то стрелой бедолага в меня и тыкал. – Э-э… привет, – нерешительно сказал я. – Не хочешь перестать тыкать в меня этой штукой? Бальдр улыбнулся, и я вдруг понял, почему во всех мирах оплакивали его гибель. Он был молодой, красивый, с копной каштановых волос и ямочками на щеках, и когда улыбался, то прямо-таки излучал тепло и благодушие. Стоять рядом с ним уже было счастье. Вот так вот просто. – Привет! Ты сынишка Тюра, да? |