Книга Отражение. Опасность близко , страница 19 – С. К. Ренсом

– Ты же никуда не уйдешь, правда? Ты останешься со мной?

Он улыбнулся мне одной из самых своих обезоруживающих улыбок:

– Конечно. Я буду здесь.

Внизу родители распаковывали покупки.

– Здравствуй, солнышко. Ты рано вернулась, – сказала мама из глубины одного из кухонных шкафов. – Что случилось? – добавила она, выпрямившись и посмотрев мне в лицо. – Что-то пошло не так?

Когда я рассказала им об ограблении, папа немедленно подошел ко мне. Они выстреливали вопрос за вопросом и внимательно изучали распечатку.

– Это далеко не шутки, Алекс, – мрачно сказал папа. – Кто-то действительно очень тебя не любит.

– Честно, папа, я не имею ни малейшего понятия, кто бы это мог быть.

– Ладно, я звоню в банк, а затем, наверное, в полицию.

Я была рада, что возложила часть ответственности за наше расследование на него. Он сделал несколько продолжительных звонков разным служащим банка, а затем позвонил в полицейский участок. Было совершенно ясно, что все это устроила не я – из-за моего алиби, но в банке очень хотели произвести официальное опознание человека, который снял деньги, надеясь, что это сотворил кто-то из моих знакомых и что я буду в силах помочь.

Все это заняло невероятное количество времени. Но потом я улучила момент, проскользнула в ванную комнату и поговорила с Кэллумом:

– Похоже, это будет продолжаться весь вечер, так что ты можешь идти собирать эмоции, а затем вернуться в собор Святого Павла. Мы начнем осуществлять наш план завтра.

– Ну, если ты так в этом уверена, – с сомнением сказал он. – Мне не хочется оставлять тебя, но я не вижу, что бы я мог сделать.

– Уверена, со мной все будет хорошо. Я буду радоваться тому, что утром, как только сможешь, ты окажешься здесь.

– О’кей. Я знаю, где сегодня всю ночь будут крутить кино, так что я могу просто подождать их на выходе. – Он виновато посмотрел на меня.

– Иди и собирай эмоции где можно, а потом, когда освободишься, присоединяйся ко мне. Я к этому времени уже проснусь. Ты должен делать то, что должен. – Я старалась смотреть на происходящее философски и не слишком беспокоиться из-за того, что его не будет рядом. Мне надо было быть практичной. – А теперь пора идти – папа хочет, чтобы я слышала, о чем он будет говорить с полицейскими.

Сильные руки в красивой белой рубашке сжали меня в зеркале, и я почувствовала, как его нежные губы прошлись по моим волосам.

– Ты и правда уверена? Будь осторожна. Мне так не хочется оставлять тебя… без защиты.

– Не волнуйся. Со мной сейчас папа. Говорю же, все будет хорошо. – Я попыталась улыбнуться как можно увереннее, но если честно, то откуда мне было знать, что может произойти дальше? Тут я услышала голос зовущей меня мамы. – Мне действительно пора. Увидимся утром. – Я посмотрела в завораживающие голубые глаза. – Я тебя люблю.

– Хорошо. – На его губах появилась слабая улыбка. – Я тоже тебя люблю. Береги себя. – И, поцеловав меня на прощание, он ушел. Я плеснула в лицо холодной воды и стала спускаться к родителям.

Субботний вечер подходил к концу, и я была совершенно уверена, что мое ограбление не стало приоритетным преступлением для местной полиции. У нас был долгий разговор со следователем из уголовного розыска. Он пришел к нам домой, взял у меня показания, а затем внимательно изучил мой банковский счет. Казалось, его интересует это дело, но об электронном письме я ему ничего не сказала – не знала, как сделать это, не навлекая неприятности на Эбби, а она ни в чем не была виновата. Наконец он ушел, пообещав вернуться сразу после того, как переговорит с банком.

Только мы сели за стол, чтобы наконец поужинать, зазвонил телефон. Папа тихо выругался и пошел выяснять, кто бы это мог быть. Разговаривая, он в основном повторял: «Понятно» – и фыркал, но потом примирительно сказал:

– Дайте нам полчаса, и мы подъедем туда. – Когда он положил телефон на место и вернулся к столу, мы с мамой обменялись озадаченными взглядами.

– Это снова из полиции. Оказывается, в банке тестируют какую-то новую систему видеозахвата в реальном времени, которая отправляет видео сразу в головной офис. Не нужно ждать понедельника, чтобы посмотреть запись с камер. У них уже есть картинка.

Мне стало вдруг очень холодно. Что, если я узнаю человека, портившего мне жизнь? Чем я так рассердила его? Я неожиданно страшно испугалась и пожалела о том, что отпустила Кэллума. Но нельзя было, чтобы папа заметил это. Пришлось выдавить из себя улыбку:

– Прекрасно, значит, мы сможем увидеть эти кадры уже сегодня, верно?

Папа с сожалением посмотрел на бокал вина, стоявший нетронутым рядом с его тарелкой.

– Ага. Через полчаса. Нам хватит времени на то, чтобы быстренько поесть и добраться до банка. – Он отодвинул бокал и потянулся к кувшину с водой. – Думаю, вино может подождать.

У меня во рту было до такой степени сухо, что есть было практически невозможно, но мама, к счастью, не сочла это странным, и Джош, выждав для приличия какое-то время, потянулся к моей тарелке и переставил ее поближе к себе. Папа откинулся на стуле, глядя на мое лицо, на котором, как я понимала, читался плохо замаскированный страх.

– Ты в силах отправиться туда, моя дорогая? Мы можем перезвонить и сказать, что приедем завтра. Как ты на это посмотришь?

Я изо всех сил старалась контролировать себя.

– Нет, папа, я в порядке. Я бы хотела все выяснить сейчас и ни о чем не беспокоиться остаток уик-энда. – Быстро встав из-за стола, я поднялась наверх за сумочкой и бумагами – так мне удалось избежать озабоченных взглядов сидевших за столом.

В это время суток путь до Туикенемского полицейского участка показался совсем коротким, и уже очень скоро мы поднимались по знакомым ступенькам. После короткого пребывания в обшарпанной приемной мы услышали, как выкрикивают наши имена, и нас провели в маленькую комнату без окон, где стояли стол, стул и телевизор. Телевизор был старым и каким-то грязным, панель, за которой были скрыты кнопки, была приклеена скотчем. Через несколько минут дверь опять открылась, и в комнату вошли два человека. Один из них был слегка циничным следователем, бравшим у меня показания; другой же мужчина выглядел гораздо моложе и куда более взволнованным. Он, как и первый, был в штатском. Представился он как «технический специалист». Над его головой мерцало маленькое золотистое облачко.

– Привет, – сказал он, энергично пожимая мне руку. – Я Оливер. Отвечаю здесь за все айти. – Он обвел рукой комнату, словно включая доисторический телевизор в сферу своих владений, которыми так гордился. Я робко улыбнулась ему, пытаясь тайком вытереть руку о джинсы, потому что он был очень потным. – А теперь, – продолжил Оливер, – нам предстоит нечто очень волнующее. Это программное обеспечение совсем новое, и мы впервые имеем возможность испробовать его.

Его коллега прочистил голос и пробормотал: