Книга Битва королей, страница 63 – Джордж Мартин

— Мы бесконечно сожалеем о ваших потерях, миледи, — сказал ей Бран, когда она пришла поздороваться с ним. Лорд Хорнвуд погиб в битве на Зеленом Зубце, их единственный сын пал в Шепчущем Лесу. — Винтерфелл не забудет этого.

— Я рада. — Она была бледная, изможденная, совсем убитая горем. — Я очень устала, милорд, и буду благодарна, если вы позволите мне отдохнуть.

— Разумеется, — сказал сир Родрик. — Поговорить мы и завтра успеем.

Назавтра почти все утро прошло в разговорах о зерне, овощах и солонине. Когда мейстеры в своей Цитадели объявляют о начале осени, умные люди откладывают впрок долю каждого урожая… а вот какую долю, это еще предстояло решить. Леди Хорнвуд откладывала пятую часть, но по совету мейстера Лювина пообещала увеличить ее до четверти.

— Болтонский бастард собирает людей в Дредфорте, — предупредила она. — Надеюсь, для того, чтобы увести их на юг и присоединиться к своему отцу у Близнецов, но, когда я послала спросить о его намерениях, он заявил, что Болтоны не допускают вопросов от женщин. Точно он законный сын и имеет право на это имя.

— Лорд Болтон никогда не признавал его, насколько мне известно, — сказал сир Родрик. — Должен вам сказать, что я совсем не знаю его.

— Его мало кто знает, — ответила леди Хорнвуд. — Он жил у своей матери, но два года назад молодой Домерик умер и Болтон остался без наследника. Тогда-то он и вызвал бастарда в Дредфорт. Этот юноша очень хитер, и у него есть слуга, почти столь же жестокий, как он сам. Слугу зовут вонючкой — говорят, он никогда не моется. Они охотятся вместе, бастард и этот вонючка, и не на оленя. Тому, что рассказывают, трудно поверить, пусть даже речь идет о Болтоне. А теперь, когда мой лорд-муж и мой милый сын ушли к богам, этот бастард зарится на мои земли.

Брану захотелось дать леди сотню человек для защиты ее прав, но сир Родрик сказал только:

— Пусть себе зарится — но если он осмелится перейти к действиям, его постигнет суровая кара. Вам нечего опасаться, миледи… но, возможно, со временем, когда ваше горе пройдет, вы сочтете благоразумным снова выйти замуж.

— Я неспособна более рожать, а красота моя давно увяла, — с усталой улыбкой ответила она, — однако мужчины увиваются за мной вовсю — я такого и в девичестве не видала.

— Но никто из них не завоевал вашу благосклонность? — спросил Лювин.

— Я согласна выйти замуж, если его величество прикажет, но Морс Воронье Мясо — пьяная скотина, притом старше моего отца. Что до моего высокородного кузена Мандерли, моя постель недостаточно велика, чтобы вместить его, а я определенно слишком хрупка, чтобы его выдержать.

Бран знал, что мужчины ложатся на женщин, когда они спят вместе. Да уж — под лордом Мандерли спать, наверное, все равно что под конской тушей. Сир Родрик сочувственно кивнул.

— У вас будут и другие поклонники, миледи. Авось подберем кого-нибудь, кто вам больше по вкусу.

— Думаю, вам не придется искать долго, сир.

Когда она оставила их, мейстер Лювин улыбнулся:

— Мне кажется, сир Родрик, что миледи предпочитает вас.

Сир Родрик смущенно откашлялся.

— Какая она грустная, — сказал Бран. Сир Родрик кивнул:

— Грустная и милая и совсем недурна для женщины своих лет, при всей ее скромности. Однако способна нарушить мир в королевстве твоего брата.

— Как это? — удивился Бран.

— У нее нет прямого наследника, — объяснил мейстер Лювин, — поэтому на земли Хорнвудов будут претендовать многие. Толхарты, Флинты и Карстарки связаны с домом Хорнвудов по женской линии, а у Гловеров в Темнолесье воспитывается бастард лорда Хариса. У Дредфорта, насколько мне известно, никаких прав нет, но их земли соседствуют, и Русе Болтон не из тех, кто упустит подобный случай.

Сир Родрик подергал себя за бакенбарды.

— Если так, ее лорд-сюзерен должен найти ей достойного супруга.

— А почему бы ей не выйти замуж за вас? — спросил Бран. — Ведь она вам нравится, а у Бет была бы мать.

Старый рыцарь положил руку на плечо Брану.

— Спасибо на добром слове, мой принц, но я ведь только рыцарь, да и стар уже. Я мог бы несколько лет оберегать ее земли, но после моей смерти леди Хорнвуд оказалась бы в том же положении, да и Бет грозила бы опасность.

— Пусть тогда наследником станет бастард лорда Хорнвуда, — сказал Бран, вспомнив своего сводного брата Джона.

— Это устроило бы Гловеров, а возможно, и тень лорда Хорнвуда, — сказал сир Родрик, — но не думаю, что это понравится леди Хорнвуд. Ведь мальчик не ее кровь.

— И все же это заслуживает рассмотрения, — заметил мейстер Лювин. — Леди Донелла сама говорит, что неспособна больше рожать. Если не бастард, то кто же?

— Разрешите мне вас покинуть, — попросил Бран. Он слышал, как звенит во дворе сталь, — это оруженосцы бились на мечах.

— Ступай, мой принц, — сказал сир Родрик. — Ты вел себя молодцом. — Бран покраснел от удовольствия. Быть лордом, оказывается, не так уж скучно, а поскольку леди Хорнвуд далеко не так многословна, как лорд Мандерли, у Брана осталось еще несколько часов дневного времени, чтобы навестить Лето. Он охотно проводил время с волком всякий раз, когда сир Родрик и мейстер позволяли.

Не успел Ходор войти в богорощу, Лето сразу выскочил из-под дуба, словно знал, что они идут. Рядом в подлеске мелькнула поджарая черная тень.

— Лохматик, — позвал Бран, — иди сюда. — Но волк Рикона исчез так же быстро, как появился.

Ходор, зная любимое место Брана, отнес его к пруду, где под развесистым сердце-деревом молился прежде лорд Эддард. По пруду бежала рябь, колебля отражение чардрева, между тем ветра не было. Бран удивился.

Но тут из-под воды с плеском вынырнула Оша — так неожиданно, что даже Лето отскочил и зарычал. Ходор тоже шарахнулся, заныв в страхе «Ходор, Ходор», и Бран потрепал его по плечу.

— Как ты можешь здесь купаться? — спросил он Ошу. — Разве тебе не холодно?

— В младенчестве я сосала льдинки, мальчик. Я люблю холод. — Оша подплыла к берегу и вышла — голая, вся в мурашках. Лето подкрался поближе и понюхал ее. — Я хотела достать до дна.

— Я и не знал, что тут дно есть.

— Может статься, что и нет. — Она усмехнулась. — Чего уставился, мальчик? Женщин никогда не видал?

— Видал. — Бран сто раз купался с сестрами в горячих прудах и со служанками тоже. Но Оша не такая — не мягкая и округлая, а жесткая и угловатая. Ноги у нее жилистые, а груди как два пустых кошелька. — У тебя много шрамов.

— И все нелегко мне достались. — Она отряхнула свою бурую рубаху от листьев и натянула ее через голову.

— Ты сражалась с великанами? — Оша утверждала, что за Стеной до сих пор живут великаны. Бран надеялся когда-нибудь увидеть хоть одного.