Книга Ледяная Шарлотта, страница 29 – Алекс Беллос

Камерон уставился на меня, в воздухе повисло напряженное молчание. Волны бились о камни, ветер хлестал утесы, и чайки пронзительно перекликались вдалеке.

Наконец он проговорил:

– Что я, по-твоему, должен тебе ответить? Ты действительно в это веришь, или ты просто сошла с ума, как и все в этом доме?

– Это правда.

Он поднял руки:

– Хорошо, пусть так! Что дальше? Если Джей действительно был твоим другом, он не захотел бы, чтобы ты пострадала. Если бы он был здесь, то посоветовал бы тебе вернуться домой.

– Не говори за него!

– Послушай, конечно, я никогда с ним не встречался и ничего о нем не знаю, но повторяю, если ты была ему дорога, он бы хотел, чтобы ты держалась от нас подальше.

Я понимала: Камерон прав. Почти слышала голос Джея у себя в голове, не веселый, как раньше, но тихий и серьезный.

– Возвращайся домой, пожалуйста, Софи.

Но это мы с Джеем освободили Ребекку, и я привезла ее на Скай. Она могла навредить Лилиаз, или Камерону, или Пайпер, и это была бы моя вина. Что, если я вернусь домой, а через несколько недель раздастся телефонный звонок и дядя Джеймс скажет, что Лилиаз насмерть замерзла в ванне? Или Пайпер упала с лестницы и сломала шею?

– Ребекка здесь, – заявила я. – Я это знаю. Я ее чувствую.

Я хотела рассказать Камерону о том, как Ледяные Шарлотты царапали стекло шкафа; о музыкальной шкатулке, игравшей среди ночи; о маленькой девочке, прыгавшей вокруг сгоревшего дерева; о ледяных пальцах, сплетавшихся с моими; о странном происшествии в комнате Ребекки – песне и зловонном дыхании смерти; и, наконец, о том, как вода в ванне замерзла вокруг меня, а на зеркале появилась надпись. Но я посмотрела на него и засомневалась. С чего бы ему мне верить?

– Я чувствовала ее присутствие, – слабо повторила я. – А Лилиаз ее видела. И говорила с ней.

Камерон помрачнел, едва я упомянула Лилиаз, и в два шага оказался передо мной. Его левая рука потянулась ко мне, и я подумала, что он меня схватит, но в последний момент он сжал кулак и опустил его.

– Не знаю, сошла ты с ума на самом деле, или такая же притворщица, как Пайпер, или просто печалишься о своем друге. Мне, честно говоря, на это плевать, но если ты расскажешь это все Лилиаз, я…

– Ты – что? – рассердилась я. Я знала, что сказала слишком много, но не желала, чтобы меня запугивали, Камерон или кто бы то ни было. Обеими руками я оттолкнула его так, что он оступился и едва не упал. – Отстегаешь меня хлыстом, как Бретта?

Камерон сжал челюсти – я увидела, как дрогнули мускулы на его лице.

– Говори мне что угодно, – тихо произнес он. – Донимай своими фантазиями Пайпер и отца, если хочешь, но не впутывай Лилиаз. Она боится комнаты Ребекки, живет в состоянии постоянного страха, убежденная, что призрак нашей сестры бродит по дому. Я не хочу, чтобы ее жизнь стала еще трудней, чем сейчас.

– Я понимаю, что ты мне не веришь. И я тебя за это не виню, но Ребекка здесь, это точно. И думаю, она может быть опасной.

Пару секунд Камерон молчал. Наконец он ответил:

– Все это было ошибкой. Теперь я это понял. Тебе нужно побыть одной и успокоиться.

Я смотрела, как он, еле сдерживая раздражение, развернулся и пошел прочь.

* * *

Мы ужинали в неловкой тишине, и это было неудивительно, если учитывать беду, случившуюся этим утром с роялем Камерона, и переполох, который вызвала вечером я. Дядя Джеймс кидал на меня нервные взгляды, словно ожидая, что я в любую секунду встану и снова заявлю, что хочу уехать. После ужина он откашлялся и заговорил:

– Завтра я повезу Лилиаз к психотерапевту. Я говорил с ним по телефону, и он сказал, что, если ты захочешь поговорить, у него есть полчаса после приема.

Мне потребовалась секунда, чтобы осознать: дядя Джеймс обращается ко мне.

– Зачем мне идти к психотерапевту? – спросила я.

Я посмотрела на Камерона: неужели он рассказал отцу о нашей беседе? Но затем заговорила Пайпер:

– О, надеюсь, ты не против, Софи, но я сказала папе о том, что ты… терзаешься после смерти Джея. – Она улыбнулась мне, играя ожерельем с Ледяными Шарлоттами, ее пальцы гладили белые фарфоровые щечки кукол.

Кровь бросилась мне в лицо. Все смотрели на меня.

– Терзаюсь? – повторила я. – Конечно, я его потеряла и очень скучаю по нему, но я бы не назвала это терзаниями. Это естественно.

– Конечно, – быстро согласился дядя Джеймс. – Конечно. Это абсолютно естественно. Я просто предложил, вот и все. Если ты не хочешь ехать с нами, не будем к этому возвращаться.

Когда мы пошли в спальни, я остановила Пайпер в коридоре и спросила:

– Зачем ты рассказала об этом своему отцу?

Кажется, она искренне удивилась.

– Ты ведь не против? Я просто подумала, что тебе будет полезно с кем-то поговорить. Я знаю кучу людей, которые не желают слышать о психотерапевтах, но доктор Филлипс действительно хороша. Она здорово помогла Лилиаз. Я слышала, что психотерапия может быть очень полезной. Надеюсь, ты не считаешь меня предательницей. Я просто умру, если ты так считаешь, правда.

Мгновение я молча смотрела на нее. Она казалась такой искренней. В обращенных на меня глазах читалась неподдельная тревога.

– Ты ведь не сердишься? – спросила Пайпер, положив руку мне на плечо. На ней уже не было бинта, и это показалось мне странным. – Прости, если я сделала что-то неправильно.

– Не важно, – ответила я. – Забудь.

Она пошла к себе, чему я была очень рада. Я уединилась в спальне, но через минуту в дверь тихо постучали. Открыв ее, я увидела Лилиаз. Оглядев коридор, словно опасаясь, что нас подслушают, кузина наклонилась ко мне и прошептала:

– Будь осторожней ночью. Одна из них выбралась.

– Одна из них? – нахмурилась я. – Ты о Ледяных Шарлоттах?

Лилиаз кивнула:

– Я пересчитала их. Только что. Одна пропала. Она выбралась. Проверь свою комнату. Убедись, что ее здесь нет, и запри дверь. Не открывай ее до утра.

– Но Лилиаз…

– Я не хочу ослепнуть, а ты? Запри дверь, если не желаешь закончить, как девочка на фото.

– Хорошо. А что насчет остальных?

– Остальных?

– Камерона и Пайпер?

– Куклы не тронут Пайпер, – ответила Лилиаз так, словно это было очевидно. – А Камерон в них не верит, поэтому я скажу ему, что злой скелет снова разговаривает со мной. Тогда он будет спать в кресле в моей комнате, и я уберегу его от опасности. Куклы очень хотят сделать ему больно.

– Почему именно Камерону?

– Пайпер его ненавидит. – Лилиаз презрительно скривила губы. – Он лучший брат на свете, но Пайпер его терпеть не может, ведь он видит, какая она на самом деле.