Онлайн книга «Работа над ошибкой »
|
– Все! – молвил конек. – Больше об этом не спрашивай. Я просто пересказал то, что ты и сам слышал, и все! Больше ни слова об этом. – Да что в этом такого? Чушь какая-то. Вот что это за Ирий? – Нет! – Марена Свароговна? – Нет! – Тот, кем ты стал, разоковится. Что за слово? Зазвонил телефон. Эмиль вздрогнул. – Черт! Напугал. Половина второго ночи. Кто звонит так поздно? Времянкин снял стетоскоп и взглянул на коммуникатор: номер не определился. – Я и забыл, что у меня есть телефон. – Эмиль поднес трубку к уху: – Алле. На том конце молчали. Слышалось лишь чье-то дыхание. – Алле, – повторил он. – Эмиль, – послышался голос Яна. Мальчика прошиб холодный пот. – Да. Привет. – Ты дома? – Ммм… Да. А в чем дело? – Выйди на улицу, есть разговор. – Сейчас? До завтра не потерпит? Я уже засыпал. – Я жду тебя в машине. Давай, в темпе. Не вынуждай посылать за тобой. Соединение прервалось. – Блин! – Эмиль отложил коммуникатор, слез со стула и начал одеваться. – Зачем я подошел к телефону? Черт, черт, черт! Надо идти. – Времянкин взглянул на конька. – Ты пойдешь со мной! Вергилий, кажется, еще что-то говорил, активно пуская пузыри, но Эмиль не слышал его. Он вынул булавку из графина, стряхнул с нее воду, вытер остатки влаги об майку и приколол затвердевшего конька к груди. Оказавшись на улице, Эмиль огляделся. Густил снег, застилая двор чистым. Метрах в двадцати от подъезда мигнули фары припаркованного у бордюра седана. «Кли-к», – раздался щелчок замка двери. В салоне автомобиля включился свет. Спереди сидели Двое, как всегда невозмутимые, в неизменных темных очках. Мужчина занимал водительское место, женщина сидела рядом. За ее креслом угадывался силуэт Яна. В этот раз вместо кепки его неокрепший газон прикрывала широкополая шляпа а-ля Чикаго сороковых. Несмотря на распахнутую дверь, никто из них не собирался покидать салон. Эмиль воспринял это как приглашение и направился к машине. Обстоятельства не предвещали ничего хорошего. Логическим завершением этой ночи могли бы служить тазик с цементом и дно реки. Времянкин тем не менее решительно приближался к автомобилю. Полный спокойствия, он забрался в салон и закрыл за собой дверь. Свет плавно погас. Машина завелась. Заиграла музыка: шестая часть Реквиема Моцарта «Recordare». Автомобиль тронулся с места. – Классная тачка! – бодро произнес Эмиль и шмыгнул носом. Салон автомобиля оказался настолько просторным, что сзади разместилось два дивана, установленных друг напротив друга. Времянкин сел спиной по направлению к движению, чтобы не пришлось выворачивать шею при разговоре с Яном. Он пощупал обивку. Мягкая кожа поскрипывала под его ладонью. – Куда мы едем? – поинтересовался мальчик, когда машина вырулила со двора. – Прокатимся, – холодно ответил Ян. – Что-то случилось? – изображал неведение Эмиль. Ян приподнял деревянную крышку подлокотника и вынул из потайного бара коньячный бокал и хрустальный куб с бесцветной жидкостью. Он наполнил снифтер до середины и убрал графин обратно в бар. Запахло можжевельником. Автомобиль тем временем выехал на проспект. Свет придорожных фонарей ритмично хлестал Яна по правой щеке. – Ты любишь Моцарта? – тихим подхриповатым голосом спросил Ян. – Наверное. Ты приехал, чтобы узнать, люблю ли я Моцарта? – Однажды семилетний Моцарт давал концерт во Франкфурте-на-Майне. После выступления к нему подошел четырнадцатилетний мальчик. Он похвалил его игру, сказав, что ему не научиться такому мастерству никогда, поскольку это очень сложно. Юный Вольфганг удивился и спросил его, пробовал ли тот писать ноты. Собеседник ответил, что нет, так как ему в голову приходят лишь стихи. Тогда Моцарт парировал: «Наверное, очень трудно писать стихи?» Мальчик ответил, что, напротив, очень легко. Собеседником Моцарта оказался Гете. – Ян улыбнулся и отпил джина. – Два гения. Позже оба вступили в тайное общество «Баварских иллюминатов». Но это уже другая история. – К чему ты это рассказал? – Не знаю. А ты как думаешь? – Ну, ты даешь, Ян! – Времянкин усмехнулся. – Это удивительно! Ты же актер. Самый настоящий. Упиваешься собственным голосом под Моцарта. Шляпа эта, меховой воротник на пальто, шейный платок, трость даже. Оказывается, в тебе всю жизнь дремала эксцентричная личность. – Ну и?.. – Ты мог просто попросить Двоих, они бы забацали тебе коктейль. Еще и со льдом. Вытащили бы из-за пазухи, делов-то. Нет, ты смакуешь всю эту белиберду, окружаешь себя атрибутами роскоши. Весь такой успешный. Наверное, в этом нет ничего плохого. Многие состоятельные люди так поступают. Кичатся достатком. Заодно напоминают себе, кто они есть. Я только сейчас понял, это истинный ты. Раньше казался другим лишь потому, что элементарно не мог себе позволить желать чего-то. Вел заурядную жизнь учителя музыки. И, вероятно, очень страдал от этого, раз решил так круто измениться. Ты, кажется, стал тем, кем хотел быть. Поздравляю! – Пошел ты, Эмиль! Пошел ты на хрен! – завелся Ян. Весь его холодный образ вмиг развеялся. – Во что мы превратились? Два старпера, потерявших себя, – обреченно произнес мальчик. Звучала седьмая часть реквиема: «Confutatis». – Мы не потеряли, мы сознательно избавились. И правильно сделали. Просыпаешься, чувствуешь себя говном. Приходишь на работу, чувствуешь себя говном. В задницу такую жизнь! Вечно на третьих ролях. Отживаешь свое время на задворках. Баста! Задрало, на хер! Это война. Против всех. Bellum omnium contra omnes. Здесь надо рвать и метать. Сносить все на своем пути. Только так. Ты прав, я презираю прежнего себя. Жалкий кадавр! Он не достоин никакого уважения! – Мне он нравился. – Еще бы! Он всех устраивал. Милый идиот. Только у меня нет такой задачи. Я здесь не для чьего-то удовольствия. Меня интересуют только мои желания. – Что ж, у тебя есть все, чтобы их реализовать. Автомобиль въехал в темный тоннель. Лица собеседников скрылись под масками мрака. – Почему ты не пришел на занятие? – неожиданно спросил Эмиль. – Ммм… Я приходил, – осторожно возразил Ян. – Странно, я тебя не застал, – уверенно врал мальчик. Автомобиль выехал из тоннеля. Ян уставился на ученика взглядом, полным недоверия. – Что? – невозмутимо спросил Времянкин и сдул челку со лба. – Эмиль, ты общался с сыщиком после его визита в класс? – Ты про обладателя незабываемого баса? Кажется, его фамилия Веселов. – Так ты говорил с ним? |