Онлайн книга «Работа над ошибкой »
|
– Бедолага… Давно ты тут? Эмиль взглянул на цевку корвуса и обнаружил у самой лапки сгармошенное кольцо липкой ленты. Он узнал свой скотч. За время, которое ворон провел в замке, лента успела обрасти мусором и пылью. Но записки на месте не было. «Значит, тебя перехватили с моим письмом, – рассуждал мальчик. – Дочь обвязывала послания нитью, а это мой скотч. Давно ты здесь мыкаешься, похоже». Эмиль аккуратно снял с птицы старую ленту и, пока ворон ел, приготовил новое послание. В письме был тот же вопрос: «Как тебя найти?» Снарядив письмоносца новым сообщением, Времянкин открыл окно. Оно оказалось зарешеченным. В этот момент в дверь постучали. Эмиль вздрогнул и тут же принялся судорожно протискивать корвуса сквозь узкие щели между прутьями. – Потерпи миленький, ты поместишься, – бормотал мальчик. Стук усилился. Руки Эмиля дрожали. – Минуту! – крикнул он. Птица с трудом пролезала через решетку. В дверь уже колотили. Наконец ворон оказался на свободе. Он упорхнул в ночь, только его и видели. Времянкин побежал открывать дверь, которую, казалось, вот-вот вышибут. На пороге стоял разъяренный Ян. Он держал в замахе сжатый кулак, предназначенный для дубовой преграды. – Ты издеваешься? – крикнул он. Не дожидаясь ответа, Ян прошел в комнату прямиком к проигрывателю. Он убавил звук втрое. – Почему так громко?! – возмутился учитель. – Разве это громко? Я всегда так слушаю. Не хотел тебе мешать, извини. Эмиль прошел к кровати и запрыгнул на покрывало, к разложенным учебникам и тетрадям. – Чем ты тут занимаешься? – с подозрением спросил Ян и принялся оглядывать комнату. – Математика. Шестой класс. Сложение отрицательных чисел. Мальчик закрыл учебник, продемонстрировав Яну обложку. Тот, даже не взглянув на книгу, прошел в ванную комнату, бегло осмотрел ее и вернулся к ученику. – Дверь-то зачем закрывал? – чуть успокоившись, спросил он. – Ты понимаешь, у меня привычка такая… Врубаю музыку, раздеваюсь до трусов и занимаюсь своими делами. В одежде тело не отдыхает, – сочинял на ходу Эмиль. – Ты начал стучать, я пока оделся, пока дошел… – Ясно. Не закрывай больше. Никому нет дела до твоих трусов. – Ладно. Не буду. – Завтра утром поедем к врачу, исправим твою переносицу. Так что не засиживайся допоздна. – Может, оставить как есть? Мне слегка надоело это смазливое лицо. Так я выгляжу более мужественно, опасно даже. – Ты должен дышать ровно – это важно. Ничто не должно тебе мешать. Здесь даже обсуждать нечего. После врача будем репетировать. Отдыхай. Ян направился к двери. – Представляешь? – остановил его Эмиль. – В парикмахерской мне сказали, что мы с тобой похожи. Ян посмотрел на ученика. Времянкин улыбнулся. – Как думаешь, похожи? – спросил он. – До завтра, Эмиль. Ян вышел из комнаты и закрыл за собой дверь. Эмиль упал на мягкое покрывало. «Ты молодец! Скажешь тоже. Нет, правда, я горжусь тобой. Ты освободил ворона. Большое дело сделал. Что ж, спасибо! Что дальше? В замке нас больше ничего не держит. Пока я рядом с Яном, я знаю, чем он занят. И могу в некотором смысле контролировать его действия. Может, удастся узнать, где он прячет Суму, и выкрасть ее… Еще надо выяснить, что в пристройке. Дождусь, когда все стихнет, и попытаюсь проникнуть туда. А ты не трус! Я в твоем возрасте не был таким отважным», – вел внутренний диалог Эмиль. Мальчик вынул из нагрудного кармана рубашки небольшой снимок, на котором были запечатлены его родители. На цветном фото – мужчина и женщина на скамейке в парке в летний день. Обоим лет по сорок. Они сидели вполоборота к камере, снимавшей их с тыла. Над досками скамеечной спинки возвышались их плечи и смеющиеся профили. «Хорошая фотография! Ее сделал я. Правда, если ты хотел получше разглядеть их лица, нужно было выбрать другой снимок. Я торопился. Взял первое, что попалось под руку. Они выглядят счастливыми здесь… Какими они были? Расскажи, пожалуйста. Хм… Они были хорошими людьми, отличными родителями… Иногда веселыми, иногда строгими, когда это требовалось. Нам с Аленой определенно повезло с ними. Мы росли в любви и заботе. Что еще? Расскажи, как они старели. Хмм… Они с достоинством принимали свою участь. Не то чтобы сдались на милость времени, они просто смирились с неизбежным. Не впадали в панику, не пытались вернуть молодость любой ценой. Они жили как обычно, поддерживая мир в устойчивом положении, чтобы земля не уходила из-под наших ног. Это, знаешь ли, большая ответственность… Подожди-ка… – Эмиль отложил фото, – Ты слышал это? Что? Вот опять… О чем ты? Включи эту песню с самого начала». Не останавливая пластинку, Эмиль переставил иглу звукоснимателя на широкую борозду паузы, предшествовавшей началу песни, и слегка увеличил громкость. После непродолжительного шуршания заиграла музыка. Эмиль сел на кровать и, закрыв глаза, принялся слушать. «Этот ритмический рисунок ударных мне знаком. Что же он мне напоминает? Этот брейк и шаффл… И дребезжание при ударе… Помимо пружины на малом барабане… Тр-р-р. Это хитрость. Барабанщик играет расщепленными палками. Такие я видел только у одного человека. Он делал их сам. И это… – Времянкин схватил обложку пластинки и принялся изучать описание на обратной стороне. – Четвертый трек. Ольга говорила, что он мне понравится. Именно он меня и заинтересовал. Это не случайно. Четвертый, вот он. Состав: ударные… Этого не может быть!» – Под названием песни, среди мелкого шрифта, Эмиль разобрал имя барабанщика – Эрик. На ладонях мальчика проступил пот. Он сложил влажные пальцы в замок на коротко стриженной голове и задумался. «Ты отыщешь друга старого, он тебе растолкует истину… – вспомнил Эмиль слова из пророчества Гамаюн. – Кого еще я могу назвать своим другом? Эрик жив? В это трудно поверить. А может, запись была сделана во времена «Бревиса»? Нет. Я бы знал об этом. К тому же на пластинке уровень исполнения заметно выше, чем у нас тогда. Нет. Эрику понадобились бы годы, чтобы достичь таких высот. Если он жив, я должен отыскать его». – Времянкин перевернул обложку и прочитал вслух: – Клуб «Лукоморье»… Эмиль набрал в стакан воды и оживил Мефистофеля. – Нет! – с ходу отрезал конек. – Что нет? – Не спрашивай про «Лукоморье». – Я и не собирался. Необязательно так нервничать. Я хотел сказать, что планирую тайно исследовать пристройку или амбар… Не знаю как назвать. А там, кажется, висит замок. |